Соланж

Луч света разогнал темноту, рисуя живописные декорации: бескрайнее, на сколько хватает взгляда, зеленое море с яркими красно-белыми мазками цветков клевера, которые слегка покачивались в нежных объятиях ветра. Три закутанные в мантии фигуры казались явным диссонансом в этом умиротворяющем пейзаже. Они пришли с разных сторон и замерли в центре луга. Чувствуя напряжение, сковавшее людей, ветер тоже разволновался. Он прижимал нежные ростки клевера к земле, трепал мантии, пока не сбросил капюшон с головы мужчины. На вид ему не дашь больше пятидесяти, но вековая печаль в серых глазах подсказывала, что это не так.
Он вздохнул. У рта образовались скорбные морщинки, брови сошлись в одну линию. Взгляд, который мужчина переводил с одной склоненной головы на другую, не предвещал ничего хорошего.
— Дочери мои, я оградил вас от своего вмешательства, — начал он, — в надежде, что сестринская любовь охладит ваши эмоции. Да только этого не произошло.
— В чем моя вина?! — со слезами в голосе воскликнула одна из девушек. От резкого движения ее капюшон упал, явив взору нежный овал лица, алые губы, прямой патрицианский нос и светлые прямые брови над голубыми глазами. Платиновые волосы, заплетенные в тугие косы, венчали голову элегантной короной. Устремив ненавидящий взгляд на вторую девушку, она принялась оправдываться: — Это Яниса украла мой талисман! Я лишь пыталась вернуть свое.
— Если кулон тебе так дорог, отчего ты не уберегла его? — хмыкнула виновница. Полные губы искривились в ухмылке, насмешка плясала в карих глазах. — Теперь он принадлежит мне.
Яниса расстегнула мантию, показывая «яблоко раздора»: черный бриллиант на тонкой серебряной цепочке. Блондинка потянулась к камню, но ее остановил грозный окрик:
— Довольно! Азуна, держи себя в руках. — Мужчина перевел взгляд на младшую дочь. — Яниса, сколько еще ты будешь провоцировать сестру?
Азуна полными обиды глазами смотрела на отца, но отступила, а вот Яниса так и не смогла — а может, и не хотела? — подчиниться его приказу. В ее взгляде, устремленном на сестру, плескалась ненависть.
— Я принял решение, — сообщил Крейн. — Даже мне не под силу вернуть «Сердцу ночи» его чистоту, поэтому камень останется у Янисы…
— Это несправедливо! — воскликнула Азуна.
Она еще многое могла сказать отцу, однако сдержалась, недовольно поджав губы, когда тот поднял руку, призывая к молчанию.
— Камень останется у Янисы, но она не сможет использовать его силу. «Сердце ночи» станет напоминанием о проступке, за который пришлось дорого поплатиться.
— Поплатиться? — девушка вскинула бровь.
— Ты отправишься в изгнание. Но не одна. — Крейн повернулся к старшей дочери. — Азуна отправится с тобой.
— Я?! Что я такого сделала?
— Твоя сестра изводит себя ненавистью, а твой порок — гордость. Вы обе виноваты в произошедшем. Я не буду разбираться, чьей вины в том больше.
— И куда ты нас отправишь, отец?
Даже в эту минуту Яниса не собиралась выказывать родителю должного почтения. Крейн вздохнул, понимая, что многое упустил в воспитании дочери.
— Это станет для вас сюрпризом. А пока я говорю, что больше ни разу вы не сможете использовать свою силу, чтобы навредить друг другу. Такова моя воля.
Не нужны ни заклинания, ни ритуалы — достаточно лишь произнести желаемое.
Крейн создал знак Дороги и махнул рукой:
— Ступайте, дочери мои.
— Но куда? — Азуна со страхом смотрела на голубоватое свечение.
— Это другой мир, где вас никто не знает, где не будет ваших почитателей.
— Новый мир? — переспросила Яниса. В ее голосе прозвучала заинтересованность, а в глазах промелькнуло лукавство. Она уже планировала новые каверзы.
— Навсегда? — ужас читался и в голосе, и во взгляде Азуны. Она не представляла, как ей прожить без веры людей, которая и была источником силы богов.
— Когда я увижу, что вы искупили свою вину, позволю вернуться домой, — обнадежил Крейн. — Но довольно разговоров. Идите!..

Видение оборвалось, будто кто-то выключил телевизор, и Соланж не узнала, как Азуна и Яниса прошли по дороге Крейна на Землю. Еще больший интерес представляла их жизнь после возвращения из ссылки, ведь это могло бы объяснить, почему Яниса неделю назад решила напасть на храм сестры. И как она это повернула, учитывая, что Крейн запретил дочерям вредить друг другу.
Однако нельзя выбрать миг, когда жизнь вернется в тело. Хорошо еще, что это вообще происходило.
Соланж открыла глаза и огляделась: в пещере Крейна ничего не изменилось, разве что исчезли Зейн и его приспешники.
— Ты… ты живая? — Грег, сидевший рядом, в страхе отпрянул.
— Послушай… — Она заняла сидячее положение. Голова еще немного кружилась, но разговаривать лежа совсем неудобно.
— Сначала эти твои преследователи просто растворились в воздухе, потом ты восстала из мертвых. Теперь ты… зомби?
Соланж хмыкнула: похоже, Грегу полегчало, если он начал шутить. Да только его ошарашенный взгляд подсказывал, что вопрос задан на полном серьезе. Поэтому вся веселость разом пропала.
— Что за бред? — нахмурилась Соланж. — Лучше помоги мне встать.
Секунду-другую мужчина просто смотрел на нее, потом поднялся сам, схватил протянутую руку и потянул спутницу на себя. Когда она встала на ноги, приблизился к ней вплотную.
— Что ты такое?
Он вглядывался ей в лицо, будто пытаясь увидеть ответ.
— Я человек! — Ее уже начинал тревожить этот разговор.
Грег открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но Соланж прижала пальцы к его губам.
— Давай закроем эту тему. По крайней мере, пока не выберемся отсюда. — Осознав, что делает, она отдернула руку. И поспешно отступила. — Так что ты говорил о Зейне? Он исчез?
— Зейн? — переспросил Грег.
Соланж задумалась: может, ее мнимого поклонника и не так звали. Впрочем, другого имени она не знала.
— Да, я знакома с одним из преследователей. — Не желая обсуждать эту тему, отвернулась, делая вид, что разглядывает стены. — Я хочу осмотреться здесь, а ты пока расскажи, что произошло после того, как я отключилась.
— Вернее, умерла. — И это был отнюдь не вопрос.
— Не придирайся к словам, — поморщилась Соланж. — Лучше рассказывай.
Она принялась исследовать стены, надеясь увидеть послание для Хранительницы или хоть какое-то руководство, как действовать дальше. Если бы Мия не пропала, они бы вместе добрались сюда, и она бы подсказала, что делать и чего ждать. А так, Верховная жрица неизвестно где, и приходилось искать мифические подсказки.
— Я толком и не понял, что произошло, — заговорил Грег. — Когда твой кулон исчез, в пещере стало темно, как во время солнечного затмения. Когда тьма рассеялась, здесь больше никого не было. Все длилось несколько секунд, поэтому я не думаю, что преследователи просто ушли — не успели бы. Да и тихо было. — Помолчав, Грег растеряно добавил: — Не в воздухе же они растворились.
Соланж не стала комментировать последнее, хотя эта версия казалась самой вероятной. Но кто за этим стоял? Азуна, которая получила свой кулон? Или ее сестра, желавшая наказать подчиненных за неудачу? А может, это Крейн защищал святилище? Кто бы это ни сделал, его следовало поблагодарить, потому что сражаться с Зейном и его соратниками просто не было сил.
— Что ты ищешь? — поинтересовался Грег.
— Ничего конкретного, — пробормотала Соланж, медленно разглядывая стену.
— Когда закончишь?
— Скоро.
Грег недовольно посопел и пошел прочь.
— Ты уходишь? — испугалась Соланж.
— Мне нужен мой рюкзак. — На полпути мужчина обернулся. — Чем бы ты ни занималась, поторопись. Я не хочу провести здесь больше времени, чем это нужно.
— Хорошо, — пообещала Соланж.
Она успокоилась и продолжила свои исследования, а потому не видела, как Грег достал из рюкзака упаковку влажных антибактериальных салфеток и начал вытирать кровь с ладони. Думая, что спутница умирает, он одной рукой судорожно искал пульс, а второй — пытался остановить кровь. Как оказалось, его переживания были напрасны.
Не обнаружив биение жизни, мужчина готов был зарычать от бессилия. Он ругал себя за то, что пошел на поводу у Соланж. Прояви он хоть каплю упрямства, и девушка осталась бы жива.
Теперь же она вела себя так, будто ничего и не случилось. Грег испытал огромное облегчение, когда она очнулась, но попытка все это осмыслить заставляла разум медленно закипать. Как такое возможно? Такого не бывает!
Грег начал задумываться, а не сошел ли он с ума? Если да, то произошло это не сейчас, когда девушка ожила. Так когда все началось? С момента исчезновения кулона в луче голубого света или несколькими часами ранее, с превращения собак в людей? Или намного раньше, когда он уступил просьбам привлекательной шатенки и начал ей помогать?
Все так сложно, непонятно, абсурдно! Грег вцепился пальцами в волосы и крепко зажмурился, желая никогда не встречать эту странную девушку с ее еще более странными бедами.
В таком положении его и увидела Соланж. Она присела рядом и положила руку мужчине на плечо.
— Грег. — Он не откликнулся. — Грег, ты пугаешь меня. С тобой все в порядке?
Наконец, он отнял руки от головы.
— Как ты думаешь, со мной все в порядке? Я встретил оборотней. — Соланж не стала уточнять, что оборотней не существует. — Ты оказалась ведьмой. Потом чуть не сорвалась с карниза. Затем в тебя стреляли. Ты умерла. Потом ожила. Все это не укладывается в привычные рамки.
— Хочешь, я сделаю так, что ты все забудешь?
— Что?! Ты собираешься копаться в моей голове?! — Грег даже отшатнулся, опасаясь, что она прямо в эту секунду выполнит предложенное. А потом пригрозил: — Только попробуй!
— Полегчало? — широко улыбаясь, спросила Соланж. Она склонила голову на бок: — Не переживай, ничего подобного я делать не умею, так что твои воспоминания навеки останутся с тобой.
— Тогда зачем ты?..
— Ярость лучше, чем апатия. Тебе нужно было переключиться. Или скажешь, что я была неправа? — Грег молчал, но в его глазах все еще светилась подозрительность. Соланж решила, что с этим разберется позже. — Я закончила свои дела, и мы можем уходить. Если, конечно, ты не хочешь задержаться здесь на часок-другой?
— Нет уж, пошли.
Грег торопливо вскочил на ноги и, подхватив рюкзак, направился к выходу. Соланж взяла свой и пошла следом. Стоило им выйти в коридор, и земля под ногами содрогнулась, как и стены, и потолок... В попытке устоять девушка ухватилась за самое надежное, что было рядом — за Грега.
— Мы умрем.
Не вопрос, а утверждение. Если их засыплет здесь, то даже ее способность оживать не поможет.
— Бежим! — скомандовал Грег, силясь перекричать грохот падающих камней, приумноженный эхом.
В один миг все началось, в один все и закончилось. Только пыль, витавшая в воздухе, адреналин, бурливший в крови, и все еще подрагивавшая земля напоминали о пережитом.
— Смотри! — Соланж устремилась к камням, перекрывшим вход в пещеру. — Сюда больше не попасть.
Оптимист в душе шептал, что это Крейн закрыл святилище, но пессимист качал головой, намекая, что не обошлось без вмешательства Янисы, которая методично избавлялась от источников чужой силы. И делала это не в первый раз.
— Merde! — прошептала Соланж. Она ругалась не в надежде, что полегчает, просто ситуацию иными словами и не опишешь.
— Радуйся, что мы вышли оттуда, — посоветовал Грег.
— Ну да, — уныло протянула Соланж. Они свободны, и это хорошо, но хотелось-то большего. Оставалось надеяться, что Азуна, получив «Сердце ночи», сумеет обуздать свою сестру. — Ладно, пойдем. Здесь нам больше нечего делать.

Обратная прогулка по каменному коридору не казалась такой бесконечной и утомительной, как путешествие в пещеру, ведь больше не угнетала необходимость исполнить пророчество, да и преследователей не наблюдалось. Это не значило, что жизнь вернулась в прежнее русло, — подобного уже никогда не будет — но Соланж чувствовала некоторую умиротворенность. Однако это состояние не продлилось долго. И виной тому Грег.
— Рассказывай!
Приказный тон заставил Соланж недовольно прищуриться.
— Я не могу идти и одновременно говорить. Давай вернемся домой, и я все расскажу.
Грег промолчал, и Соланж успокоилась, решив, что выиграла достаточно времени. А там она придумает очередную отговорку, поскольку тема предстоящего разговора ничуть не вдохновляла на откровенность.
Когда путники выбрались из каменного лабиринта, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Небо развернуло темное покрывало, готовясь укутать им землю.
— Переночуем здесь, — решил Грег. — Нужно собрать сухие ветки для костра.
Перспектива задушевной беседы стала весьма ощутимой, и это не радовало. Но уговор есть уговор. Пока же следовало позаботиться о хворосте.
Они работали с завидным усердием, но дров собрали немного.
Присев на небольшой плоский камень, который принесла в пещеру с улицы, Соланж из-под ресниц смотрела на Грега: он пытался разжечь костер из сухих еловых веток. Передышка была короткой, и, устало вздохнув, девушка занялась ужином. Хотя особо трудиться не пришлось: она достала припасы, отложила кое-что на утро, а остальное разложила на пластиковые тарелки.
Съев свою порцию мясных консервов и закусив половинкой энергетического батончика, Соланж — благо, одноразовую посуду мыть не нужно — наблюдала за бликами пляшущего пламени на противоположной стене.
— Поговорим? — Грег смотрел выжидательно.
— Что ты хочешь узнать?
— Все.
Какое емкое слово!
— Это длинная история, — пробормотала Соланж.
— Так у нас вся ночь впереди.
— Ладно, слушай.
Соланж сделала несколько глотков из бутылки с водой и начала рассказывать. О вражде двух сестер, изгнании, а также о том, как кулон попал в руки светлой жрицы.
— Просто сказка какая-то, — усмехнулся Грег.
— Не веришь? После всего, что видел?
Он спрятал улыбку, а Соланж продолжила рассказ. Встреча с Мейо, поспешный перелет из Франции в Штаты, решение стать Хранительницей, путешествие в параллельную вселенную.
— Может, скажешь еще, что инопланетяне существуют? — хмыкнул Грег. Больше из вредности, чем от недоверия.
— Если хочешь, но на этом могу свою историю и закончить, — пригрозила Соланж.
— Продолжай, — попросил мужчина. Только это больше походило на приказ.
Сожженный Храм, путешествие в телеге к святилищу, необычный ритуал, побег, возвращение на Землю…
— Ты чего-то не договариваешь.
Не собираясь упоминать о своей способности обманывать смерть, Соланж покачала головой:
— Тебе кажется. — И поспешила сменить тему: — Так, на чем я остановилась? Ах да! Я переместилась на Землю, некоторое время шла по лесу, потом набрела на твой дом. Остальное ты знаешь.
— Я хотел спросить…
— Давай оставим вопросы на завтра, ладно? Я устала. — Соланж притворно зевнула. — Спать хочу.
Она поднялась со своего импровизированного стула и направилась к уже расстеленному спальному мешку.
— У меня есть парочка вопросов, — сказал Грег. И напомнил: — Ты обещала ответить.
— Разве я отказываюсь? Обязательно еще поговорим, но не сегодня. А вопросы… — Соланж усмехнулась, — запомни их. Или запиши.
В гробовом молчании — слышалось лишь ворчливое потрескивание еловых веток, недовольных обжигающими объятиями пламени, — она забралась в спальный мешок и закрыла глаза, надеясь поскорей уснуть. Этот долгий день истощил до предела, лишив и физических сил, и моральных.

Мурлыча под нос веселую песенку, Азуна шла по яблочному саду, время от времени любовно прикасаясь к налитым плодам: желтым, красным, зеленым. Урожай в этом году обещал быть богатым, а значит, всю осень и зиму можно будет наслаждаться любимыми фруктами, не прибегая к магии.
Неожиданно на пути богини появилась преграда: голубое сияние росло и ширилось, пока не стало достаточно большим для того, чтобы через него мог пройти человек. Дорога домой означала прощение отца. Не мешкая ни секунды, Азуна шагнула в прошлую жизнь.

Недовольная проверкой новобранцев, Яниса вернулась в свои покои, чтобы наедине обдумать планы по увеличению числа последователей. Едва закрылась дверь в комнату, как появилась другая, ведущая домой. Это было неожиданно. Пятьдесят лет изгнания заставили свыкнуться с перспективой жизни на Земле.
Яниса смотрела на голубое сияние посреди комнаты и не могла решить, как поступить: остаться здесь или вернуться? Поглаживая кулон, украденный у сестры, она взвешивала за и против. Лишь осознав, что Азуна может воспользоваться ее отсутствием, чтобы упрочить свое положение, она поняла, что выбора-то особо и нет. Наскоро черкнув парочку указаний Калин, своей помощнице и советчице, Яниса отправилась домой.
— Долго ты шла, — услышала она голос отца.
Осмотревшись вокруг, поняла, что переместилась на луг, который полвека назад стал отправной точкой изгнания. Все те же бескрайние поля, только вместо клевера, ветер играл налитыми колосками пшеницы, которые возмущенно шуршали всякий раз, как он запускал шаловливые руки в золотистую копну.
— Я же здесь, не так ли? — хмыкнула Яниса. — Лучше расскажи, зачем ты нас вызвал. Ради очередного нравоучения? Или сообщить, что простил?
Крейн смотрела на младшую дочь, понимая, что даже время не в силах исправить ее задиристый характер.
— Я надеюсь, — произнес мужчина, — что вы осознали свои ошибки и впредь будете вести себя как сестры, а не заклятые враги. Да, вы можете вернуться домой. Насовсем. Если кто-то пожелает остаться на Земле, воля ваша.
Яниса уже собиралась объявить о своем решение, но отец ее опередил:
— Только учтите, обратного пути не будет. Путешествовать между мирами вам запрещено. Итак, где вы предпочитаете жить?
— Я остаюсь здесь, — выпалила Азуна. Не так просто было перечеркнуть последние пятьдесят лет жизни, но свой выбор она сделала без каких-либо колебаний.
Окинув сестру подозрительным взглядом, Яниса сказала:
— Я тоже.
— Рад это слышать, — кивнул Крейн. — Я надеялся, что ваше решение будет именно таким, и даже приказал приготовить ваши дома. Верю, что вражда останется в прошлом.
— Конечно, отец, — пообещала Азуна.
Пытаясь сдержаться и не передразнить сестру, Яниса, которой претила подобная покорность, сжала пальцы в кулак, до боли впиваясь ногтями в кожу ладони. Выдохнув, потянулась к кулону, который носила не снимая. Пусть отец разрушил их связь, но камень, напоминая о победе над сестрой, всякий раз приносил желанное умиротворение.
— Мой кулон?! — воскликнула Яниса, не обнаружив украшения.
— Он остался на Земле, — сообщил Крейн. — Не стоило ему возвращаться в наш мир. Такова моя воля.
— Ты обманул меня!
— Разве моя вина, что ты не обнаружила пропажу раньше?
Яниса возмущенно фыркнула. Уж она-то решит, как повернуть ситуацию в свою пользу и при этом не нарушить волю отца. Только строить планы лучше в одиночестве, и она переместилась к себе домой.
После ухода сестры Азуна несколько секунд молчала, будто не решаясь задать вопрос.
— Отец, что будет с «Сердцем ночи»? — Любопытство оказалось сильнее нерешительности.
— Это не твоя забота. Пусть люди сами решают, как поступить с камнем.
— Ваша воля, отец, — Азуна поклонилась. — Если не возражаете, я отправлюсь домой. Мне интересно, какие изменения произошли за время моего отсутствия.
— Можешь идти.
Азуна тоже переместилась, мысленно составляя список трав и атрибутов для ритуала. Да, отец запретил им с сестрой перемещаться на Землю, однако ничего не сказал о землянах. Ирне, ближайшей соратнице, придется немного попутешествовать. Но прежде следует рассказать ей о способе, и видение как нельзя лучше для этого подойдет.

Проснувшись, Соланж не спешила выбираться из спального мешка. Слишком темно и прохладно, а внутри — тепло и уютно. Вслушиваясь в похрапывание Грега, она попыталась проанализировать новое видение. Шумное дыхание спящего мужчины отвлекало, и она, с сожалением покинув уютное ложе, вышла на улицу.
По-осеннему холодный воздух заставил поежиться, но не загнал обратно в пещеру. Обхватив себя руками за плечи, Соланж пыталась согреться. Наблюдая за рождением нового дня, она вспоминала сон. Впрочем, не сон это был, а попытка заглянуть в прошлое. Теперь стало ясно, почему Яниса вернулась из ссылки на Землю без «Сердца ночи» и как Великая жрица Азуны решилась похитить кулон.
Даже закрыв вход в свое святилище, Крейн все еще помогал Хранительнице. Соланж была уверена, что видения — и первое тоже — это его рук дело. Может, остаться здесь еще на пару ночей? Вдруг в следующем видении Крейн покажет, как действовать дальше?
А если нет? Не хотелось впустую тратить драгоценное время.
Кто-то громко зевнул. Затем послышались приближающиеся шаги.
— Почему не разбудила? — спросил Грег, выходя из пещеры. — Чем раньше мы двинемся в путь, тем раньше окажемся дома.
— Так темно же, — удивилась Соланж.
— Пока мы соберемся, уже и рассветет.
Грег оказался прав. Пока они завтракали и собирали вещи, солнце наполовину выглянуло из-за горизонта, окрасив край неба в розово-желтые тона.
Часа два путники шли молча — приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о корень, торчащий из земли, или о камень, будто нарочно выкатившийся на тропинку.
— Давай передохнем, — предложил Грег.
С подозрением покосившись на него, Соланж сбросила рюкзак на землю и устроилась рядом.
— Ты обещала ответить на мои вопросы. Расскажи…
— Э нет, — протянула Соланж, — так не пойдет. Давай поиграем в вопросы. Игра закончится, если кто-то первым откажется отвечать.
— Мы не так договаривались, — напомнил Грег.
— Мне не интересно все время говорить. Я люблю слушать. Ну что, согласен?
— Ладно, я первый спрашиваю.
Соланж недовольно поджала губы: она сама собиралась это сказать, но не успела — Грег воспользовался ее собственной тактикой.
— Спрашивай.
— Расскажи, как ты выжила.
Он не уточнил, о чем речь, но и так понятно, что ему хотелось услышать. Соланж несколько секунд раздумывала, с чего начать.
— Иногда вместе с силой приходит способность менять облик. Не внешность, а в целом изменяться. Мы называем эту способность Альтер-эго.
— Это как те собаки превратились в людей.
— Именно, — кивнула Соланж. — У каждого Альтер-эго свои особенности и недостатки. Например, меня тянет на приключения и ночные прогулки. И очень сложно сопротивляться, ведь это моя вторая натура. В противовес таланту находить неприятности на свою голову, я получила… скажем так, иммунитет. Могу обмануть смерть.
— Круто!
— Конечно, приходится быть осторожной. Мне даровано только девять жизней.
— Девять? — переспросил Грег. Он прищурился: — Значит, ты?..
— Это уже следующий вопрос. Прежде ответь, как ты обнаружил в себе талант скульптора.
— Думаю, во мне всегда была ремесленническая жилка, наверное, причина в индейской крови. Дед по матери любил вырезать по дереву и меня приобщил к этому занятию. Помню, как-то в школе проводили ярмарку по сбору средств, и я принес для продажи парочку своих работ. Их раскупили моментально. Некоторое время спустя мистер Хьюз, директор школы, рассказал обо мне своему знакомому из Дюранго. Тот держал магазин сувениров. Так я стал выставлять свои изделия на продажу. С тех пор резьба по дереву перестала быть хобби и превратилась в способ заработать деньги. С гипсом я попробовал работать уже когда перебрался в Денвер. Меня увлек процесс, хотя иногда все же ностальгия заставляет меня взять в руки резец.
— Что ты почувствовал, став знаменитым?
— Забыла о правилах? — насмешливо произнес Грег. — Моя очередь спрашивать. Какое у тебя Альтер-эго?
— Думаю, ты уже догадался, — пожала плечами Соланж. — Это кошка. Как бы еще я могла побывать в твоей мастерской.
— Кошка… — растеряно произнес Грег. — Это была ты? Мы спали в одной кровати! — обвиняюще произнес он.
— Тебя смущает только это? — усмехнулась Соланж. — Забудь. И расслабься. Даже после всего, что между нами было, я не буду требовать, чтобы ты женился на мне. Итак, мой вопрос. Хочу все-все узнать о твоей помолвке.
— Привал окончен.
Грег стремительно поднялся.
— Отказываешься отвечать? Значит, ты проиграл.
— Это лишь значит, что привал окончен. Игру мы продолжим позже. Запомни свой вопрос или запиши, если память плохая, — Грег повторил ее вчерашние слова. — А сейчас поднимай свою хорошенькую попку, бери рюкзак и пошли. Впрочем, если сама сумеешь найти обратную дорогу, можешь остаться здесь.
Он схватил свой рюкзак и, больше ничего не говоря, пошагал вперед.
Соланж хотела продолжить беседу. Ей было что сказать и по поводу слабой памяти, и комплимента пятой точке, и даже неумения ориентироваться на местности. Пришлось попридержать рвущиеся слова. Она понимала, что очень разозлила Грега вопросом о помолвке. Был там какой-то секрет, которым он не хотел делиться. От этого еще больше захотелось узнать, что именно заставило мужчину не только расторгнуть помолвку, но и спрятаться в этой глуши. Соланж собиралась предоставить ему недолгую передышку, а потом, когда он не будет этого ожидать, снова задать интересующий вопрос. И тогда уж Грег точно не отвертится.
Надев рюкзак, она поспешила вперед, уже на ходу поправляя лямки. Чтобы догнать мужчину, пришлось основательно прибавить шаг.
Минут десять они шли молча. Как вдруг Грег обернулся.
— Ладно, расскажу, — возмущенным тоном произнес он. И добавил более спокойно: — Просто мне неприятно вспоминать эту историю.
— Так я же молчу! — удивилась Соланж.
— Я все равно ощущаю твое любопытство. Оно, как нож, впивается мне в спину.
— Ты уверен, что правильно выбрал профессию? — хмыкнула она. — Может, тебе стоило стать писателем? Вон как выражаешься. — Понимая, что лишь оттягивает момент, когда будет сдернут покров тайны с помолвки Грега, поторопила: — Рассказывай.
— Я познакомился с Джейн Олкот, когда решил купить дом за городом. Она работала агентом по недвижимости. Мы встречались полгода. Потом я сделал ей предложение. Джейн согласилась, но переезжать ко мне не спешила. Потом я случайно узнал, что она мне изменяет. Как оказалось, ее привлекли мои деньги.
Рассказ получился кратким, без интимных деталей и красочных подробностей, но они не настолько хорошо знакомы, чтобы делиться сокровенным. Но и этого было достаточно, чтобы понять, что произошло.
— Да уж, — пробормотала Соланж. Будто стыдясь того, что вынудила собеседника поделиться столь болезненной для него тайной, выпалила: — Очень тяжело разочаровываться в людях, которых слишком идеализировал.
— Зейн? — только и спросил Грег.
Он остановился перед небольшим возвышением. Причиной тому были не особенности местности, а желание закончить тему предательства здесь и ступить на новую дорогу, ведя более непринужденный разговор.
Соланж тоже остановилась.
— Мы встречались полтора месяца. Признания в любви еще не прозвучали, но я любила Зейна и даже собиралась открыть свои чувства. А потом закрутилась вся эта история с кулоном, — она неопределенно помахала рукой в воздухе. — Как хорошо, что я не успела ничего сказать. Все было ложью. Зейн хотел, чтобы я привела его в пещеру Крейна. Впрочем, ты и сам это слышал.
— Жизнь несправедлива, — напомнил мужчина.
— Ага, — откликнулась Соланж, не понимая, почему эта самая жизнь выбрала их с Грегом, чтобы сообщить об этом.
Мужчина взобрался на возвышение и протянул руку. Ни секунды не раздумывая, Соланж ухватилась за нее. За столь короткий промежуток времени она научилась доверять Грегу. И дело не только в том, что он спас ей жизнь — игра в вопросы и ответы сделала их ближе, чем в начале знакомства.
Тропинка стала шире, и путники теперь шагали рядом.
— Продолжим? — поинтересовался Грег. — Как ты узнала, кем являешься?
— Э нет! Моя очередь, — возразила Соланж.
— С чего это?
— Я рассказала о Зейне. Значит, ход перешел ко мне. Итак, расскажи-ка… — протянула она, пытаясь придумать вопрос — о своем самом любимом изделии.
После некоторой заминки Грег сказал:
— Не думаю, что смогу выделить что-то одно.
— Ты ответил не сразу, значит?..
— Ладно, есть одна статуя, которую я ни за что бы не согласился продать. Я даже никому ее не показывал, хотя сделал больше трех лет назад. Помню, как увидел маму с новорожденной Кимберли на руках. Помню умиление и непередаваемый восторг в ее взгляде, когда она смотрела на единственную внучку. Я был уверен, что так же она смотрела на меня, и захотел навечно воплотить его в камне. Так что да, у меня есть любимчик.
— А твои родители, они?.. — Соланж замолчала, не решаясь закончить вопрос.
Сейчас была не ее очередь спрашивать, но Грег сделал исключение:
— Нет, они живы. Мама решила испробовать на себе кочевые будни, поэтому родители купили трейлер и теперь путешествуют по стране. — Он надеялся услышать ответное признание. Когда оно не прозвучало, спросил: — У тебя есть семья?
— Моя семья — это мои сестры по ремеслу. Нет, я не сирота, у меня есть родители, младший брат. Только не чувствовала я любви. Я всегда считала себя чужой. По идее, так оно и было. Природа сделала меня особенной, не предупредив ни меня, ни мою родню. Конечно, обо мне заботились. Я не голодала, мне покупали все необходимое — в пределах разумного, конечно, — у меня была крыша над головой. Но вот настоящей близости, доверия... — Соланж вздохнула. — Ничего подобного я не ощущала. Наблюдая, как родители относятся к младшему брату, я даже подумывала, что меня удочерили. Но так и не решилась спросить. Потом необходимость узнать об этом попросту отпала.
Немного помолчав, Соланж продолжила:
— Мне было десять, когда впервые активизировалось мое Альтер-эго. Скажу лишь, что было жутко и страшно. Я надеялась, что подобное больше не случится. Месяц спустя, едва лишь взошла полная луна, все повторилось. Единственная радость — об этом никто не знал. Но достаточно и того, что я сама считала себя монстром. И не было никого, кто мог бы меня переубедить. Потом меня нашла Искательница.
— Кто? — переспросил Грег.
— Некоторые ведьмы обладают даром чувствовать зарождающуюся в детях силу. Она притягивает их, как магнит. Сибрин была одной из таких ведьм. Она разыскала меня, все объяснила и предложила переехать в пансион, где жили дети, которых природа наделила необычными способностями. Не знаю, как Сибрин убедила родителей отпустить меня, но я благодарна ей за то, что она нашла нужные слова. — Без всякого предисловия Соланж сменила тему: — Мой вопрос: когда ты помиришься с шерифом Карпентером?
— Считаешь, что вправе лезть в мою жизнь?
Грег среагировал намного жестче, чем на вопрос о расторгнутой помолвке, потому что ссора с другом юности ему самому не давала покоя.
— Готов признать проигрыш?
— Это Роуз тебе рассказала? — Грег ответил вопросом на вопрос.
— Я и сама увидела, что вы с шерифом не ладите. Твоя сестра лишь поделилась подробностями. Тебе не кажется, что пора забыть эту давнюю размолвку? Да и Роуз обрадуется, если ее самые дорогие мужчины помирятся.
— Если я захочу получить совет, обращусь к специалисту.
— Так вот она я! — пылко воскликнула Соланж. — Обращайся.
— Что? — переспросил Грег. От удивления он даже остановился.
— Я семейный психолог. Помогаю в решении именно таких проблем.
— Да ладно! — протянул Грег. — Ты не похожа на семейного психолога.
— И на кого я похожа?
Соланж в ожидании затаила дыхание.
— Ну, не знаю… — Грег остановился и оглядел спутницу. Его глаза сверкнули лукавством. — На секретаршу. Так и представляю тебя в короткой обтягивающей юбке, белой блузе с расстегнутой пуговичкой на груди и очках.
— Правда, представляешь? — Соланж даже рот открыла.
— Это фигура речи, — буркнул Грег и двинулся дальше.
Соланж бросилась следом. Некоторое время шла молча. Наконец, она не выдержала:
— Ты прав, я вовсе не семейный психолог. — Грег громко хмыкнул, будто говоря: «Я знал это!» — Но я целый год изучала психологию в университете, поэтому кое-что знаю. Тебе нужно выговориться.
— Мы и так с тобой разговариваем.
— Не со мной. Поговори с шерифом Карпентером. Расскажи, что тебя волнует, извинись…
— Вот еще!
Грег ускорил шаг, надеясь избежать неприятного разговора, но Соланж не собиралась сдаваться.
— Протяни шерифу трубку мира и увидишь, что он…
— Довольно! — Грег остановился и преградил дорогу Соланж.
— Ты и сам понимаешь, что давно пора…
— Хватит, я сказал!
От гнева его глаза потемнели. Казалось, еще миг и разразится настоящая гроза. Соланж поспешила поднять руки в примиряющем жесте:
— Ладно, умолкаю.
Что-то буркнув, Грег развернулся и пошел дальше. Соланж двинулась на некотором отдалении от него. Только она напрасно переживала. Мужчина был вспыльчив, но быстро отходил.
— И кто ты, если не психолог? — он продержался минут десять.
— Я продавец в сувенирной лавке, — сообщила Соланж, догоняя спутника и шагая с ним в ногу.
— Ты хорошо говоришь по-английски. Не скажешь, будто всю жизнь прожила во Франции.
— Нам преподавали английский в пансионе. Да и туристы кое-чему меня научили. — Не только туристы, но Соланж не хотела беседовать о своих друзьях из социальных сетей. — Кстати, нам еще долго идти? Может, сделаем привал?
— Мы почти дома, — сказал Грег.
Соланж поправила лямки рюкзака и тихонько вздохнула, но настаивать на привале не стала.
Не дождавшись ее вопроса, Грег задал свой:
— Теперь, когда ты отнесла кулон в пещеру, все закончилось?
Хотелось бы. Соланж не знала, как сказать правду.
— Соланж?! — Грег впервые назвал ее по имени. Даже удивительно, что оно раньше не прозвучало. Он словно тянул до последнего, не желая это делать.
— Что?
— Ты стоишь на тропе и смотришь в пространство. С тобой все в порядке?
— Все хорошо, — пробормотала Соланж. — А беседу давай отложим. Мне нужно подумать.
Было легко сказать «подумаю», на деле же найти верное решение так и не получалось.

Когда путники подошли к дому Грега, время обеда уже давно прошло, но никто не спешил на кухню — усталость взяла свое, да и во время привала они разделили между собой последний энергетический батончик.
— Так какие у тебя планы? — поинтересовался Грег. Он бросил свой рюкзак на землю и опустился на ступеньки. Облокотился на колени и посмотрел на Соланж.
Она бросилась в атаку:
— Хочешь от меня избавиться? Да, понимаю, я тебе уже порядком надоела. Спасибо, что помог. Без тебя я бы ни за что не справилась. — Втянув воздух, будто пыталась сдержать слезы, улыбнулась через силу. — Передай мою благодарность Роуз за то, что она одолжила мне свои вещи. Скажи ей, что я обязательно верну ту одежду, которая сейчас на мне.
Бросив рюкзак к ногам мужчины, Соланж резко развернулась и направилась к дороге, ведущей в город: голова опущена, плечи дрожат, воздух сотрясают тихие, но вполне слышимые всхлипы.
— Эй, подожди! Вернись! — приказал Грег. Когда девушка не послушалась, окликнул ее по имени.
— Да? — наконец обернулась она.
— Я вовсе не прогоняю тебя. А о планах спросил из чистого любопытства.
— Спасибо, ты так великодушен, — несмело улыбнулась Соланж.
— Это игра, да? — спросил Грег, глядя в ее мокрые от непролитых слез глаза. — Как и когда ты впервые появилась у меня дома.
Мужчина нахмурился — его снова провели.
— Я действительно благодарна тебе за помощь. И ушла бы, не останови ты меня.
— Иди в дом, — устало произнес Грег.
— Можно я первой воспользуюсь ванной? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Соланж. — Еще мне понадобится чистая одежда.
Ничего не сказав, Грег отправился в спальню, чтобы найти футболку и джинсы для гостьи, мысленно вопрошая у судьбы, чем же он провинился, что заслужил такое наказание?

Фена у Грега не оказалось, и сначала Соланж хорошо вытерла волосы полотенцем, а потом сушила их на солнце. Решив, что достаточно, заплела косу и направилась на кухню, потому что пообещала заняться ужином — как благодарность за помощь и приют.
Соланж не считала себя великим поваром, но знала, как приготовить несколько национальных пикардийских блюд. Учитывая имеющиеся ингредиенты, она остановила выбор на «Coq à la bière». Конечно, вкус мяса будет не таким, как обычно, ведь не нашлось ни грибов, ни лука-шалот, ни ягод можжевельника, делающих блюдо столь необычным. Соланж упростила рецепт до минимума: цыпленок, пиво и репчатый лук.
Соус она сделала из сливок, яичных желтков и лимонного сока. Гарниром к цыпленку должен был стать отваренный рис. Чтобы не пропали зря оставшиеся белки, приготовила меренги.
Ужин обещал быть неплохим, но в процессе готовки появилась гора грязной посуды, мытье которой — главная причина, по которой Соланж мало готовила. Ничего не поделаешь, нужно убирать.
Закончив с грязной посудой, она выключила конфорку под сковородкой с цыпленком и отправилась за Грегом. Он еще час назад ушел в мастерскую.
Дверь была открыта, позволяя тайком наблюдать за работающим мужчиной. Снова играла классическая музыка. Соланж отдавала предпочтение джазу. Она уже больше недели не слушала свою любимую Nouvelle Vague и ZAZ, одно это вынуждало ее поскорей вернуться к цивилизации.
— Не думала, что у тебя столь специфичный музыкальный вкус, — наконец объявила о своем присутствии Соланж, стараясь не думать, кем любовалась больше — мужчиной или статуей.
— Я бы мог сказать, что в горах ловит только эту станцию, — Грег усмехнулся, — но это ложь. Классика помогает мне настроиться на творческий лад…
— Если не ошибаюсь, радио в машине тоже настроено на эту станцию.
— Поймала, — пожал плечами Грег и, давая понять, что разговор окончен, снова повернулся к статуе.
— Ужин готов, — сообщила Соланж.
— Хорошо. Мне нужно еще кое-что сделать. Я приду минут через десять.
Соланж вернулась на кухню и начала сервировать стол. Потом занялась едой: горка риса, рядом кусочек цыпленка — и все это полито сливочно-яичным соусом. У нее уже самой слюнки текли.
Грег появился раньше, чем обещал.
— М-м-м! — Он втянул воздух. — Какие ароматы.
Вкус не должен уступать запахам, но говорить об этом Соланж не стала — пусть мужчина сам убедится.
Он ел молча, так и не сказав, понравилось ему или нет. Но когда тарелка опустела, попросил добавки. Это стало отличным комплиментом поварихе.
— Ты уже решила, что будешь делать дальше? — в который раз за сегодняшний день спросил Грег. Делая вид, будто его не очень интересует ответ, подхватил вилкой немного риса, отправил в рот и лишь потом взглянул на Соланж.
Она уже поела и теперь сидела, задумчиво поглядывая на круглые меренги, горкой сложенные на блюде.
— Документов у меня нет, поэтому уехать я не смогу. Остается ждать, когда подруга сможет их доставить. Все это время мне нужно где-то жить. И на какие-то средства. Шериф Карпентер обещал устроить меня в отеле…
— Ты, кажется, забыла, что мы сказали Браю, будто ты вспомнила, где оставила машину.
— Точно, — нахмурилась Соланж. — Совсем вылетело из головы.
— Ладно, я договорюсь, — пообещал Грег и взял куриную ножку.
Что ж, вкусная еда сделала его уступчивым.
— Ну и еще мне нужны наличные… — Продолжая неспешно жевать, мужчина прищурился. — Ты не думай, я не мошенница какая-нибудь. Я все тебе верну. Честно!
— Наколдовать себе денег не можешь? — наконец поинтересовался Грег.
— Ха! — только и ответила Соланж. — Так одолжишь денег?
— А у меня есть выбор?
Это не то, что она хотела услышать. Он мог пригласить ее к себе. Когда этого не случилось, Соланж почувствовала разочарование, хотя и понимала, что номер в отеле — большее, на что она может рассчитывать.
— Добавки? — спросила Соланж, когда тарелка Грега опустела.
— Нет. — Он протянул руку и взял меренгу, которой она любовалась последние пятнадцать минут, но так и не решилась съесть. — Вкусно.
Грег определенно не беспокоился о лишних калориях, поэтому взял еще парочку меренг.
— Пойду прогуляюсь.
Он ушел, не посчитав нужным даже предложить помощь. Соланж устало поднялась и начала убирать со стола. Повторить фокус Мии с мытьем посуды у нее не получилось, и все пришлось делать собственными ручками.

— Как ты посмела?!
Азуна, утаптывавшая руками землю вокруг только что посаженного деревца, подняла взгляд на сестру, появившуюся рядом
— Как ты посмела?! — повторила Яниса.
— Что такого я сделала? — невинно поинтересовалась Азуна. Она встала с колен и отряхнула платье.
— Ты украла «Сердце ночи»!
— Говоришь, кулон сменил хозяйку? — вскинула бровь старшая сестра. — Что ж, не в первый раз. Видимо, та, у кого он был, весьма небрежно относилась к своим обязанностям.
Оправдывая кражу, Яниса именно этим оправдывала себя. Пусть же на себе испытает собственные слова.
— Верни кулон! — потребовала младшая сестра.
— У меня его нет. Да и как бы я смогла его украсть? Земля недоступна для меня. Или ты забыла об этом?
— Я-то помню, — ответила Яниса, — но и ты запомни: еще ничего не закончено. — Обхватив пальцами тонкую ветку яблони, она сломала ее. — Ты за все заплатишь.
Потом резко развернулась — ее плащ взвился вверх, будто черные крылья, — и растворилась в воздухе.
Беспечно пожав плечами, Азуна опустилась на колени перед саженцем и подхватила сломанную ветку.
— Бедненькая моя яблоня, ты ни в чем не виновата, но все равно пострадала. Не переживай, я тебя вылечу.
Изящные пальцы гладили тонкую ветку, губы шептали магический приказ — и рана исчезла, даже шрама не осталось на древесной коже.

Соланж проснулась на рассвете. Снова. Похоже, это становилось традицией.
Умывшись и причесавшись, она вышла на крыльцо. Устроившись на ступеньках, мысленно воспроизвела видение. Оно не внесло ясности в текущие события на той стороне, но подарило надежду, что ответ появится в следующий раз… или чуть позже. Не просто так же ей являются моменты из жизни сестер.
Скрипнула дверь и недовольный, сонный голос спросил:
— Чего тебе не спится в такую рань?
— Я тебя разбудила? — Соланж обернулась и застыла, сраженная догадкой. Грег — вот причина ее видений. Они появляются рядом с ним. Раньше у нее подобной способности не наблюдалось.
Гипотеза могла быть ошибочной. Однако не хотелось убедиться в обратном, расставшись с Грегом и не узнав, что могло бы рассказать следующее видение.
— Соланж!
— Что? — встрепенулась она.
— Ты смотришь на меня, будто никогда раньше не видела.
Ну, в таком виде уж точно: сонный, взъерошенный, босой, в джинсах и расстегнутой рубашке. Никто не усомнится — он только что встал с постели…
Тряхнув головой, чтобы избавиться от неуместных мыслей, Соланж улыбнулась:
— Мне нужно с тобой кое-что обсудить.
— Я не веду серьезных разговоров, пока не выпью хоть одну чашку кофе.
— Я сварю кофе. И завтрак приготовлю.
Грег пробормотал что-то неразборчивое, что, по-видимому, должно было означать согласие, и скрылся в доме. Соланж вошла следом.

— Отвратительный кофе, — поморщился Грег.
— Прости, я думала о другом.
— Ладно, сойдет, — проворчал мужчина. Он придвинул к себе тарелку с омлетом и взялся за вилку. Его критиковать Грег не стал. Да и не было за что.
Некоторое время в комнате слышалось лишь редкое постукивание вилки о тарелку.
— Так что ты хотела обсудить? — закончив завтракать, спросил Грег.
— Знаешь, я подумала… хотела спросить… обсудить с тобой… не можешь ли ты?..
— Раньше ты не была такой нерешительной. Что стряслось?
Соланж закусила губу, пытаясь правильно сформулировать вопрос. Не стоило говорить, что им нужно быть вместе из-за видений.
— Понимаешь, я очень волнуюсь за свою подругу, Мию. Она пропала. У меня нет возможности ей помочь, пока я не встречусь с сестрами. Неизвестно, сколько времени им потребуется, чтобы привезти мои документы. Пока я тут сижу, с Мией может всякое случиться.
— Что ты предлагаешь?
— Ты не мог бы… отвезти меня в Остин?
— Остин? Ты знаешь, что до Остина почти тысяча миль? — поинтересовался Грег. Соланж с мольбой смотрела на него. — Каждый раз, когда я думаю, что вот он, предел твоей самоуверенности, ты доказываешь, что я ошибся.
— Значит, нет, — вздохнула Соланж. — Что ж, ты и так много для меня сделал. И я благодарна. Честно! У тебя есть работа… нужно закончить статую… — Она смотрела в пол, крепко сжимая чашку с кофе, который так ни разу и не пригубила.
— Сола!
— А? — она перевела взгляд на Грега.
— Довольно изображать незаслуженно оскорбленную. Я отвезу тебя в Остин.
— Правда? — все еще не веря, Соланж широко улыбнулась.
— Но с условием. Я же не филантроп, в конце концов.
Улыбка медленно сползла с лица девушки, а в глазах появилась настороженность.
— И какое условие?
— Ты будешь мне позировать.
— Позировать? — открыла рот Соланж. Но, справившись с собой, кивнула: — Только давай сразу договоримся: одежду я снимать не буду.
— Ну, это уж как тебе удобно, — пробормотал Грег. — Я хочу, чтобы ты позировала мне в образе своего Альтер-эго. — Шокированная, Соланж не знала, что и ответить, а новоявленный шантажист меж тем продолжал расспрашивать: — Ты же, когда превращаешься, понимаешь человеческую речь, правда? Сможешь выполнить мои команды?
Он еще командовать ею собирался?!
— Это уже слишком!
— Ты, вроде, сказала, что торопишься в Остин, или я что-то не так понял? — вкрадчиво поинтересовался Грег.
Соланж торопилась. Более того, хотела попасть в Остин в его компании.
— Договорились, — кивнула она. — Когда выезжаем?
— Сразу после фотосессии.
— Не будем откладывать, — Соланж вылила остатки кофе в мойку и со стуком поставила чашку рядом.
— Не переживай, — ухмыльнулся Грег, — я не заставлю тебя долго позировать. Мне нужна лишь парочка снимков в мастерской и на природе.
— Убери со стола, а я пока подготовлюсь.
— Можно понаблюдать?
— Это не входит в условия сделки, — раздраженно отрезала Соланж.
— Как скажешь, — пожал плечами Грег.
Мужчина поднялся и, подхватив тарелку и вилку, понес их к мойке, как бы намекая, что свою работу он уже почти выполнил.
Соланж бросила взгляд на пустой стол, вздохнула и поспешила на улицу. Она не стала уходить глубоко в лес — все равно придется возвращаться. Да и непохоже, что Грег собирался подсматривать: само действо его ничуть не интересовало, чего не скажешь о результате.
Закрыв глаза, Соланж попыталась успокоиться. Когда нервы на пределе, все валится из рук. Магии это тоже касается. Следовало забыть о неожиданной просьбе Грега, необходимости удержать мужчину рядом, пропавшей Мие и прочих неприятностях. Годы медитации позволили быстро достичь нужного состояния: расслабленность, сосредоточенность на дыхании, даже некое безразличие к происходящему. И тогда она приказала своему телу изменить форму.
Весь процесс обычно занимал несколько секунд. Открыв глаза, Соланж обнаружила, что все еще человек. Подобное с ней случалось только в юности, когда она училась превращаться по своему желанию. Те давние бесплодные попытки давно стали историей. Сейчас все повторилось.
«Это стресс. Определенно стресс», — сказала себе Соланж. Опустившись на землю, она медленно дышала, пытаясь изгнать из памяти проблемы. Решив, что готова, снова воззвала к своему Альтер-эго. Тщетно!
Третья попытка тоже оказалась безрезультатной. Как и последующие…
Когда не получилось не то, что нагнуть, а просто растревожить ближайший куст можжевельника — и одна веточка не пошевелилась, — Соланж поняла, что потеряла и другие магические способности.
Ничего не осталось. Однажды высказанное по глупости желание осуществилось. Она стала обыкновенной. Одна, в чужой стране, без поддержки, без магии, которая могла бы защитить.
— Почему?! — всхлипнула Соланж. — Азуна, почему?! Я же помогла тебе, а ты меня наказываешь!
Слезы струились по щекам. Не было сил их вытирать — утрата оказалась весьма болезненной.
Соланж слышала, что Грег зовет ее, но не стала ему отвечать. Не хотелось никого видеть. Особенно его — он требовал то, что она не может ему дать. Когда мужчина пригрозил отправиться на поиски, она вытерла щеки и пошла ему навстречу.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Грег.
— Фотосессии сегодня не будет, — сообщила Соланж, с трудом сдерживая готовые снова хлынуть слезы. — Я больше не могу превращаться.
— Это можно как-то исправить?
Его слова зажгли в ее душе надежду, что все еще будет хорошо.
— Если и можно, то способ мне неизвестен, — ответила Соланж. И пусть она не знала, как вернуть силы, но были другие люди, которые могли помочь. Ей еще сильнее захотелось попасть в Остин.
Но состоится ли поездка? Теперь, когда она не может «расплатиться» за нее. Затаив дыхание, Соланж ждала, когда же Грег скажет, что все отменяется.
— Уверен, твои сестры помогут найти выход из этой ситуации. Выезжаем через пятнадцать минут.
Ошарашив собеседницу этим известием, Грег направился к домику, она же ошеломленно смотрела ему в спину. Решив не искать причин подобной благотворительности, поспешила следом.

Джип уже давно катил по грунтовой дороге, а Соланж только начала успокаиваться: она все ждала, что Грег вдруг передумает, поскольку не получил желаемое. Однако мужчина сдержал обещание.
Остин приближался с каждой секундой. Пусть оставались другие проблемы, но сердце верило, что и они будут решены. Возможно, ответ придет в одном из видений — и они обязательно придут, ведь Грег рядом.
Откинувшись на спинку кресла, Соланж закрыла глаза, надеясь вызвать очередное видение. Так она и просидела с закрытыми глазами, пока на горизонте не показался ближайший городок.
Дозвониться Линнет не получилось: опять сработал автоответчик, и пришлось оставить сообщение. Соланж надеялась, что к ее приезду глава ковена сможет решить проблему отсутствующих документов. Если этого не случится, лучше быть в обществе сестер, которые помогут и защитят, чем в горах с незнакомым мужчиной. Хотя после всего, что сделал Грег, всех жертв, на которые он пошел, было сложно назвать его незнакомым и чужим.
Благодарность благодарностью, но привязываться к нему не следовало. Придет время, и они расстанутся. Грег определенно попросит судьбу, чтобы их пути больше никогда не пересекались. Желая быть честной, Соланж признала, что будет скучать по этому мужчине. Пусть он немногословен и не лишен коварства, но благороден, смел, великодушен, красив — чего скрывать, его янтарная кожа, черные волосы, нос с горбинкой, четко выделенные скулы и синие глаза приковывали взор. Соланж могла бы часами наблюдать, как он работает в мастерской. Ее привлекало сосредоточенное выражение его лица, аккуратные, неспешные ласковые движения, будто он прикасался не к сухому дереву, а теплому женскому телу, ожидая получить страстный отклик.
Осознав, в каком направлении устремились мысли, она тряхнула головой и попыталась уследить за пейзажем. Все лучше, чем предаваться мечтам о Греге. Глупо и опасно — особенно сейчас, когда будущее столь неопределенно.
— Мы едем к Роуз?
— Хочу предупредить сестру, что уезжаем.
И правда, не мог же он уехать, ничего не сказав Роуз?
Соланж успокоилась, решив, что придумывает себе мифические препятствия. Они уже в пути, и ничто не помешает им добраться до Остина.
Роуз удивленно вскинула брови, услышав, что брат вместе с Надей — никто не стал исправлять ее ошибку — куда-либо едут вместе. Потом улыбнулась и пожелала счастливой дороги. А в следующую секунду, будто только что вспомнив, сообщила, что испекла творожный флан с карамелью, и поинтересовалась, не желают ли гости перекусить.
— Ты моя самая любимая сестра, — пылко сообщил Грег.
— Вспомни об этом, когда будешь выбирать мне подарок на день рождения, — улыбнулась Роуз. — Кстати, через два с половиной месяца.
— Обязательно, — пообещал он уже на пути в кухню.
Запеканка была очень вкусной: мягкая, воздушная, ароматная. Как тут скажешь, что время потеряно зря? И все же Соланж не могла дождаться, когда они с Грегом продолжат путешествие. Сначала он захотел добавки, потом ел медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Когда Ким узнала, что дядя уезжает, то заявила, что хочет «полетать». Это означало, что именно Грег должен устроить ей полет.
Соланж с террасы наблюдала за игрой мужчины и ребенка на заднем дворе. Вокруг них с лаем носился Флипер.
— Грег так любит Ким, — сказала Роуз. Она сидела в кресле-качалке и поглаживала живот. — Он был бы отличным отцом.
Невинное выражение лица женщины ничуть не обмануло Соланж, она прекрасно понимала, что это сказано не просто так, однако спорить с Роуз себе дороже. Уж лучше сделать вид, что, увлекшись наблюдением за резвящимися мужчиной, ребенком и собакой, ничего не услышала.
Наконец, Грег вспомнил, что у него есть дела, и Соланж вздохнула с облегчением. Однако недолгое прощание не поставило точку в затянувшемся визите.
— Грег, прости, я совсем забыла! — воскликнула Роуз, когда ее брат открыл дверцу машины.
— О чем?
— Тебя искал мистер Би. Интересовался, как ты поживаешь? Когда планируешь вернуться в Денвер. И просил передать, что у него есть для тебя интересное предложение. Подробности он отправил на почту.
— Я воспользуюсь компьютером Брая?
— Конечно, — разрешила Роуз. — Пароль приклеен с обратной стороны столешницы.
— Десять минут, ладно? — Грег посмотрел на Соланж и, не дожидаясь ответа, направился в дом.
Едва за ним закрылась дверь, Роуз подошла к машине и оперлась на капот.
— Тебе не терпится уехать?
— Так заметно? — резко произнесла Соланж. Смутившись, поспешила добавить: — Прости. Чем раньше я попаду в Остин, тем лучше.
— Знаешь, я не хотела навязываться, но коль уж нам выпала минутка посекретничать… Почему Грег тебя везет? Где твоя машина? Вещи? Брай сказал, что вы все нашли. И вообще, я думала, что ты давно уехала.
Роуз с нетерпением ждала ответ. Соланж надоело лгать, и она сказала:
— Я могла бы сейчас придумать очередную историю, но в ней не будет и слова правды, а мне не хочется, чтобы напоследок между нами встала ложь. Будет лучше, если я промолчу.
— Понимаю, — кивнула Роуз. — Может, хотя бы скажешь, кто же ты? Поклонница таланта Грега? Или папарацци?
— Я просто человек, который попал в беду, а твой брат столь великодушен, что помогает мне.
— Ясно, — протянула сестра Грега.
На том беседа и закончилась. Соланж и Роуз молча наблюдали за Ким и Флиппером: девочка бросала палку, а сенбернар каждый раз приносил ее обратно. Сил у малышки было совсем мало, и пес возвращался очень быстро. Но прекращать игру никто не спешил — она доставляла удовольствие обоим, о чем говорил довольный собачий лай и заливистый детский смех.
Вскоре вернулся Грег.
— Можем ехать, — сообщил он.
Соланж не верила своему счастью. Неужели они таки вырвутся из этого водоворота?
Грег еще раз обнял сестру, подбросил в воздух племянницу, потрепал Флиппера по голове. Ничто не предвещало беды, но стоило мужчине повернуть ключ в зажигании, как на подъездную дорожку свернула полицейская машина.
— Да что ж это такое! — в сердцах воскликнула Соланж.
— Не переживай, — Грег понимающе усмехнулся, — надолго больше нас ничто не задержит.
Когда автомобиль притормозил рядом, он опустил стекло и крикнул зятю:
— Брай, привет! Жаль, что ты не приехал раньше. Мы отстаем от графика, поэтому сразу и попрощаемся.
Грег повернул ключ и, лихо развернувшись, покатил в сторону города.
К счастью, там они нигде не останавливались. Будь это иначе, Соланж окончательно бы удостоверилась, что кто-то пытается удержать ее вдали от Остина.

— Мы пересекли границу штата, — прервал молчание Грег.
— Так быстро? — удивилась Соланж.
Она понятия не имела, где они находятся, поскольку сидела с закрытыми глазами и не заметила указателя, а на экране GPS-навигатора их машина была маленькой точкой, двигающейся по четыреста девяносто первому шоссе, не более того.
— Да, мы в Нью-Мексико.
— А Остин?..
— В Техасе, — после некоторой заминки ответил Грег.
— Сегодня мы точно не доберемся.
— Отчего же. Если ты согласна сесть за руль…
— За руль?! — Соланж постаралась как можно натуральней изобразить испуг перед этим занятием.
— Тебя что-то смущает?
— Понимаешь, я не умею водить.
— Как это? — удивился Грег. — Все водят.
— Я исключение, — настаивала на своей лжи Соланж.
— Значит, придется остановиться на ночь в мотеле.
— И где же?
— Время покажет, — проворчал Грег.
Он явно был недоволен из-за этой неожиданной задержки. Соланж подумывала, а не развлечь ли его разговором о любимом деле, но ее не интересовали скульпторские будни. Она вспомнила, о чем Грегу говорила сестра.
— Кто такой мистер Би?
— Джордж Бейл, мой агент.
Не дождавшись продолжения, спросила:
— Что он от тебя хотел?
— Поступило интересное предложение, и Джордж хотел узнать, что я об этом думаю.
И снова молчание. Но Соланж не собиралась так легко сдаваться.
— Какое предложение? Если не секрет, — для проформы добавила она.
Грег посмотрел на спутницу: она была сама невинность, но любому ясно, что Соланж сгорает от любопытства.
— Не люблю обсуждать деловые планы, когда еще ничего не решено, — заявил он, ожидая десяток, а может, и сотню просьб все рассказать.
Вместо этого Соланж лишь сказала:
— Как тебе будет угодно.
Недовольно надув губы, Соланж откинулась на спинку кресла и, чтобы удержать любопытство, принялась считать проносящиеся мимо деревья. Одно, два, три… Их было много, и вскоре она сбилась со счета. И начала заново — все-таки лучше, чем изводить себя вопросами, что же такого скрывал Грег.

В дороге Соланж заскучала.
Она пожалела, что солгала о своем неумении водить машину, но продолжала молчать — были вещи поважнее развлечений. Хотя ни одно видение пока что не посетило ее, она не теряла надежду, что это вскоре произойдет.
— Я проголодалась, — заявила Соланж. Она вглядывалась в экран GPS-навигатора, но ничего не разобрала. — Скоро сделаем остановку? Заодно еще раз позвоню Линнет.
— В сумке есть шоколадка. А позвонить… — Грег замолчал, будто раздумывая признаться или нет. — Позвонить можешь из машины.
Он протянул руку и открыл бардачок.
— Почему ты сразу не сказал! — возмутилась Соланж, хватая смартфон.
Батарея оказалась полностью разряженной, но в бардачке лежало зарядное устройство.
Линнет взяла трубку после второго гудка.
— Слушаю. — Голос настороженный. Оно и понятно — номер-то незнакомый.
— Привет! Это Соланж.
— О Святая Азуна! Сола, я так рада тебя слышать! Как ты? Что ты? — сыпала вопросами Линнет.
— Как я говорила, мы с Грегом — я звоню с его телефона — уже на пути в Остин. Подробности расскажу при личной встрече.
— «Сердце ночи» с тобой? Или?..
— Ты знаешь о пророчестве? — рискнула спросить Соланж.
— Естественно! Мы с Мией были лучшими подругами, она ничего не скрывала от меня.
— Ясно. Кулона у меня больше нет.
— Значит?.. — в голосе Линнет слышалась надежда.
— Да, — подтвердила Соланж. И тут же попросила: — Лучше расскажи, есть какие-то новости о Мие?
— Я пыталась дозвониться ей домой. Увы, трубку никто не взял. — Соланж не стала говорить, что Великая жрица не смогла бы так быстро вернуться в Монтану, ведь находилась в другой части страны, не говоря уж о другой вселенной. Линнет продолжала: — Я отправила Берти, одну из сестер, проверить дом…
— Миа предупреждала, что там может быть засада! — обеспокоенно произнесла Соланж. В своем первом сообщении она не упомянула об этом.
— Там никого не было. Вообще никого, — добавила Линнет. — Берти уже возвращается. С твоими документами.
— Ты не пыталась разыскать Мию с помощью шара?
— Это не дало результат. А ты?
— У меня… — Соланж решила не сообщать, что потеряла силы, — тоже никакого результата.
— Где ты сейчас? — спросила Линнет.
Соланж повторила вопрос Грегу. Он пощелкал какими-то кнопочками на GPS-навигаторе, и она сумела прочитать название:
— Альбукерке.
— Далековато, — вздохнула Линнет. — Ладно, счастливой дороги.
Соланж тоже попрощалась. Она нерешительно повертела смартфон в руках:
— Здесь есть доступ к интернету?
— Есть, — с опаской ответил Грег. — А что?
— Понимаешь, я уже давно не разговаривала с подругой. Кароль, наверное, волнуется. Хочу ей написать. Можно?
— Дай мне, — не глядя на пассажирку, Грег протянул руку.
Соланж вручила ему смартфон и наблюдала, как мужчина, удерживая руль одной рукой, другой настраивал подключение к интернету.
— Держи, — Грег протянул смартфон.
Если с электронным адресом не возникло проблем, то пароль вызвал некоторые трудности — только с третьей попытки Соланж ввела нужную комбинацию. Затаив дыхание, она ждала, пока шла загрузка. Среди спама, ответов друзей по переписке, отчетов по рассылкам было и несколько сообщений от Кароль.
«Я не могу тебе дозвониться. У тебя отключен телефон. Все в порядке?»
По сравнению с теперешними событиями тогда все было просто идеально, за исключением утраченного телефона — вытащив сим-карту, Фаншон выбросила его в мусорную корзину.
«Звонил Зейн, сообщил, что на свидание ты так и не пришла. Он спрашивал, не знаю ли я, где тебя найти. Я ответила, что вы с Фаншон куда-то уехали.
Время идет, от тебя ни слуху ни духу. Подруга, я начинаю волноваться».
Кароль не следовало откровенничать с Зейном, но, учитывая его могущественную покровительницу, он и так знал, что Соланж покинула Амьен.
«Вчера вернулась Фаншон. Одна. Она говорит, что у тебя все в порядке, но отказывается что-либо объяснять. Где ты? Чем занимаешься? Если не ответишь, я сама разыщу тебя с помощью магии. Не вынуждай меня идти на крайние меры!»
Вот она, истинная сущность Кароль — Соланж не сдержала улыбки — подруга если и угрожала, то почти сразу шла на попятный.
«Сола, я не дождалась ответа и попыталась разыскать тебя с помощью магического шара.
Ничего! Пусто!
Dim byd. Gwag.
Nimic. Gol.
Nenio. Malplena.
На каком языке не напиши, тебя нигде нет! Я уже извелась от беспокойства. Пожалуйста, маякни, что с тобой все в порядке».
Кароль работала переводчиком и любила вставлять в речь словечки на валлийском, румынском и эсперанто. Но в одном она была права — уже давно следовало сообщить, что жива.
Соланж начала набирать текст: «Я в порядке. Были неприятности, но все уже позади. Надеюсь, скоро вернусь…». Подумав немного, удалила последнее предложение, поскольку не знала, когда выпадет возможность вернуться домой. И продолжила печатать: «История слишком длинная, но все расскажу, когда вернусь. Не волнуйся. Пока».
Отправив письмо, Соланж какое-то время смотрела на экран, словно надеясь, что прямо сейчас получит ответ. Наконец, вышла из почты и вернула смартфон Грегу, чтобы он отключил интернет.
Вдруг мелькнула мысль, что она никогда не вернется в Амьен, не сходит на экскурсию по его «плавучим садам», не отправится на шопинг с Кароль, а потом не уговорит ее завернуть в цирк, не прогуляется по ночному городу, ставшему родным. Стало невыносимо грустно. От безысходности захотелось плакать, и Соланж с трудом сдержала слезы.
К счастью, они приехали в Альбукерке, и это отвлекло ее от грустных мыслей.
Грег решил остановиться, чтобы перекусить и немного размяться. Соланж была ему благодарна, потому что более чем пятичасовое сидение в автомобиле, пусть даже и комфортном, порядком надоело.
Суп-пюре из кукурузы, заправленный сливками, яичными желтками и сливочным маслом, посыпанный кукурузными хлопьями, и яблочная запеканка с рисом сделали этот день для Соланж. Она вдруг поняла, что обожает мексиканскую кухню.
Вскоре путники снова двинулись в путь. Пристегнувшись, Соланж закрыла глаза и моментально, без каких-либо усилий, погрузилась в сон.

Яниса пребывала в ярости: Азуна преступила пределы дозволенного. И был лишь один человек, который мог ее приструнить.
— Отец, я промолчала, узнав о пророчестве, ведь нужный человек может так никогда и не появиться на Земле. Теперь я узнаю, что сестра не только подарила часть своих сил человеку, но и послала своей жрице видение, точно указав, кто сумеет вернуть «Сердце ночи». Где справедливость, отец?
— Почему ты решила, что во всем виновата Азуна?
— А кто же еще?! — воскликнула Яниса. — Она хочет вернуть кулон, и ей неважно, что ты оставил его на Земле. Азуна не желает подчиняться твоему приказу.
Крейн не моргая смотрел на дочь, будто пытаясь прочесть ее мысли.
— Ничего не делается без моего ведома, — наконец заявил он.
— Ты должен наказать Азуну за непослушание.
— Разве?
— Конечно, ведь она пытается нарушить твой приказ.
— Так или иначе, «Сердце ночи» все равно бы вернулось к твоей сестре. Я всегда это знал. И сделал все, чтобы так и случилось. Азуна лишь делает то, что ей суждено.
— Суждено? — переспросила Яниса. — Ну уж нет. Я не собираюсь подчиняться твоему мифическому «суждено».
Крейн не сомневался, что она выполнит свою угрозу.

Соланж открыла глаза и поморгала. Стемнело. Фары едущих впереди машин казались светлячками, ведущими в неизвестность.
— Проснулась? — поинтересовался Грег.
В его голосе звучала усталость, и Соланж в который раз пожалела о своей лжи, но признаваться в ней не спешила.
Три часа спустя Грег обрадовал известием, что они подъезжают к Розуэллу, где и заночуют. Соланж закрыла глаза и мечтательно мурлыкнула, представив, как после освежающего душа устроится на кровати, блаженно растянувшись на горизонтальной поверхности. Вот бы еще кто массаж сделал — плечи затекли, да и шея будто задеревенела.
Портье вручил постояльцам ключи от соседних номеров и объяснил, как туда дойти. Поднимаясь по лестнице на второй этаж и радуясь, что Грег будет рядом, Соланж уже не сомневалась, что ночью ее посетит очередное видение. Хотелось только, чтобы оно оказалось более содержательным, чем предыдущие.
Нетерпение едва не заставило сразу улечься в кровать, но голод оказался сильнее усталости.
Соланж с Грегом наскоро поужинали в мексиканском ресторанчике, где, как гласила реклама, готовили самые вкусные фахитос, после чего разошлись по номерам. Теперь уже можно было, не откладывая, растянуться на кровати, что Соланж и сделала. Она в нетерпении закрыла глаза, но сон не приходил.
Она вертелась, сбрасывая одеяло и вновь натягивая его, переворачивала подушку, считала яблони в саду Азуны… Тщетно!
Сон изволил явиться далеко за полночь…

— Одна говорливая птичка напела мне, что у «Сердца ночи» появилась новая Хранительница, — Яниса невинно смотрела на сестру. И словно не была причастна к гибели предыдущей Хранительницы, сочувствующе покачала головой. — Ты так часто их теряешь. Не лучше ли вернуть кулон? Или человеческая жизнь для тебя ничего не значит?
— Уж кто бы говорил! — возмутилась Азуна. — Отступись, и больше никто не пострадает.
— Это же ты у нас добрая и благородная, — насмешливо заявила Яниса. — Докажи!
— Твои провокации на меня не действуют.
— Мое дело предложить, а твое — согласиться или отказаться. Подумай, мы могли бы прекратить нашу вражду. Просто верни мне кулон, — соблазняла младшая сестра. Поняв, что ее слова ничего не изменят, притворно вздохнула: — Вижу, ты не желаешь идти на уступки. Интересно почему? Знаешь, как все повернуть к своей выгоде?
— С чего ты так решила? — вскинула бровь Азуна.
Яниса не стала отвечать. Вздернув бровь, она усмехнулась, будто говоря, что ей известно многое, и даже больше. Желая оставить последнее слово за собой, исчезла.
Только она не ушла, а переместилась на холм, чтобы наблюдать за сестрой. Та продолжила свой путь по саду, тянувшемуся на многие мили. Природные условия не способствовали произрастанию плодовых деревьев в этом регионе, но Азуна слишком любила яблоки, вот и устроила себе праздник души.
Вот она скрылась вдали, больше не слышны ее легкие шаги и тихое пение, лишь звонкий шелест листьев оглашал воздух. Яниса перевела взгляд на Храм. Это было необычное двухэтажное строение круглой формы. На фоне белых стен красная глиняная черепица — она перекрывала разницу в площади между первым и вторым этажами, а также венчала остроносую крышу — казалась еще ярче. Дверные и оконные проемы были украшены резными орнаментами.
Зодчий вложил в это здание много сил и труда. Даже немного жаль разрушать столь величественное строение, однако ничто не могло остановить Янису. Сестра сама накликала беду. Пусть теперь задумается, стоило ли ее драгоценное «Сердце ночи» такой высокой платы.
Услышав шорох в кустах, Яниса обернулась. Но это была лишь Трина, ее жрица и верная помощница, которая пришла, чтобы помочь осуществить задуманное.
Яниса встала за спиной своей жрицы и прикоснулась к ее вискам, направляя собственные силы в другого человека. Трина знала, что ей предстояло сделать. Она вскинула руки, посылая огненную волну в храм Азуны.

События прошлого начали проясняться. Яниса придумала, как обойти запрет отца на применение собственных сил против сестры. Пусть формально храм Азуны уничтожил другой человек, но в действительности это сделала она.
Зевнув, Соланж направилась в ванную.
Четверть часа спустя она была готова, чтобы спуститься вниз. Как вдруг в дверь постучали.
— Обслуживание! — прозвучал приглушенный мужской голос.
Портье принес записку. Улыбкой поблагодарив служащего, Соланж закрыла дверь и пробежала глазами сообщение. Изумленно моргнув, еще раз прочитала текст: «Нужно поговорить. На парковке. Сейчас». И подпись: Зейн.
Значит, не показалось. Сердце колотилось. Дыхание на миг пресеклось. Пальцы непроизвольно смяли хрупкую бумагу. Как он посмел требовать встречи! Неужели думает, что она придет? Как глупо. Самонадеянно…
Десять минут спустя Соланж была на парковке. Она огляделась в поисках Зейна, но его нигде не было. Вот он, шанс избежать разговора...
— Привет! — Зейн вышел из-за будки охраны.
— Что тебе нужно? — холодно произнесла Соланж, пропустив этап приветствия.
— Поговорить. — Зейн улыбнулся, словно и не было ни предательства, ни покушения.
— Это я и так поняла. О чем ты хочешь поговорить?
— Ты злишься. После всего, что произошло, ты имеешь полное право злиться на меня, — покаянно произнес Зейн. Соланж не нуждалась в его разрешении, поэтому лишь удивленно вскинула бровь. — Я виноват перед тобой. И мне нет прощения. Но все же попытайся понять: никто не смеет отказать Янисе. Признаю, сначала ты была для меня лишь заданием. Потом все изменилось…
— Неужели? А вот я помню парочку интересных признаний, прозвучавших в пещере Крейна.
— Я должен был это сказать! Яниса следила за происходящим.
— Что же изменилось?
— Ничего не изменилось, — покачал головой Зейн. — Тем не менее, я больше не желаю скрывать свои чувства. Надеюсь, еще не поздно. Если бы я сразу тебе открылся, удалось бы многого избежать, и сейчас не пришлось бы бояться, что ты отвернешься от меня. И будешь права. Права на сто процентов, — с жаром повторил он. — Но я так надеюсь, что ты меня простишь…
Зейн все говорил, говорил, а Соланж ждала, когда же прозвучит обещанное признание.
— Сола, я люблю тебя.
Было время, когда она безумно хотела услышать эти слова.
— Ты тоже меня любишь, — продолжал Зейн.
Прислушавшись к своему сердцу, она с удивлением поняла, что приносившая страдания любовь исчезла, ушла, растворилась в море предательства и лжи. Не став делиться своим открытием, Соланж поинтересовалась:
— И что теперь?
— Стоит тебе только пожелать, и мы будем вместе.
— Вместе? — переспросила Соланж.
— Если ты готова простить меня.
Зейн ждал ответ, и она улыбнулась ему, давая надежду.
— Мы сбежим. Скроемся от всех. Будем счастливы. Так ты пойдешь со мной? — он протянул руку.
— Уйти с тобой? Сейчас? — в раздумье произнесла она.
— Да, пошли. — Все еще протягивая руку, Зейн шагнул ближе.
— Знаешь, что я думаю? — спросила Соланж, вглядываясь в некогда любимое лицо. Карие глаза мужчины светились любовью и обещали счастливое будущее. Нужно только снова поверить, но больше не было той доверчивой дурочки, которая могла бы повестись на сладкие слова. Она все еще помнила тот урок, что преподнес ей Зейн, и верить предателю больше не собиралась. — Я думаю, что ты пытаешься помешать мне попасть в Остин. Что скажешь?
— Скажу, что люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой. — Запустив руку в карман, Зейн достал черную бархатную коробочку.
Соланж пыталась сдержаться, но смех все равно прорвался наружу вначале тихим хихиканьем, а потом уже и откровенным, освобождающим хохотом.
— Сола? — нахмурился потенциальный жених.
— Тебя разве не предупредили, что не стоит переигрывать? — поинтересовалась она, все еще улыбаясь. Зейн хотел возразить, но она, вмиг посерьезнев, вскинула руку: — Довольно! Оставим тему брака. Лучше расскажи, почему вам так важно, чтобы я не попала в Остин?
— Послушай… — Зейн шагнул вперед.
— Не подходи, — Соланж отступила.
Прищурившись, Зейн несколько секунд смотрел на нее. Наконец, пожал плечами:
— Что ж, попробовать стоило. Ты стала прозорливей. Но не думай, что выиграла войну. Это была лишь битва. Важная, но отнюдь не решающая. — Он помолчал. — А пока воспользуюсь планом «б».
Зейн щелкнул пальцами и оглянулся: из-за угла будки вышел Грег. Мужчина выглядел чуть взъерошенным, но не это насторожило Соланж. Его синие глаза были подернуты дымкой — казалось, будто он под гипнозом. Сероватые крупинки, поблескивавшие на смуглой коже, подсказали, что это не совсем так: в транс ввела не чужая воля, а «порошок забвения», который Грегу швырнули в лицо.
— Посмотрим, как ты справишься без своего добровольного помощника.
Зейн протянул руку к пленнику и начал сжимать пальцы. Окрыв рот, Грег надсадно дышал, продолжая стоять по струнке и не пытаясь освободиться от невидимой удавки.
— Не смей! — яростно крикнула Соланж, и Зейна отбросило назад. Он упал на капот чьей-то машины, и протестующее завопила сигнализация.
Что ж, сила вернулась — удвоенная, даже утроенная. И это радовало.
Соланж взглянула на бывшего возлюбленного. Тот сполз с капота на землю, обернулся черным питбулем и с рычанием оскалил зубы. Битве человека и животного не суждено было состояться, потому что пес резко развернулся и бросился прочь. Петляя между машинами, он скрылся из виду. И не догонишь.
Справившись с желанием броситься следом, Соланж повернулась к Грегу. Мужчина теперь свободно дышал, но его взгляд, как и прежде, был стеклянным, неосмысленным. В своей прошлой жизни она даже не слышала о «порошке забвения» и понятия не имела, что делать дальше. Переданные Мией знания тоже помочь не могли. Лишь тот, кто воспользовался «порошком забвения», мог прекратить его действие. А Зейн уже далеко.
Соланж подошла к Грегу и легонько провела рукой по его лицу, сметая остатки порошка. Никакого результата это не дало. Она не знала, откуда появилась мысль испробовать иной способ — столь же абсурдный, как и желанный. Она постояла несколько секунд, нерешительно поглядывая на губы Грега, потом подалась вперед и поцеловала.
Теплота его губ подтверждала, что мужчина жив, меж тем отсутствие какой-либо реакции на поцелуй пугало. Что, если не получится вернуть Грега в нормальное состояние? Нет-нет, Соланж не желала об этом думать. Обхватив рукой подбородок мужчины, она потянула вниз, но не для того, чтобы скользнуть языком в его рот или, наоборот, заманить его теплый бархатистый язык к себе. Она ничего подобного не сделала, но не потому, что не хотела — речь шла не о собственном наслаждении, а о спасении.
Почувствовав ответное движение губ, Соланж еще несколько секунд позволяла ядовитому воздуху проникать в собственные легкие, а потом отстранилась и поспешно выдохнула в сложенные лодочкой ладони.
— Ты меня поцеловала? — послышался удивленный голос Грега.
— Забудь, — махнула рукой Соланж. — Как ты себя чувствуешь? Нормально?
— Да, все хорошо. — Он нахмурился, огляделся. — Как я здесь оказался?
— Ты не помнишь?
— Нет. Я проснулся, принял душ, побрился, вернулся в комнату, оделся, — перечислял Грег. — Потом услышал стук. Я открыл дверь… И ничего, — он поджал губы и покачал головой. — Это все твои магические штучки?
— Не мои, — ответила Соланж.
Она не знала, стоит ли говорить Грегу, что он избежал участи похуже смерти — навсегда остаться безвольным истуканом.
«Ладно, — приняла решение она, — прошло и прошло». И предложила:
— Пошли завтракать. Я проголодалась.
— Сначала расскажи, что случилось, — потребовал Грег.
— Как хочешь, — упорствовать она не собиралась. — Во время завтрака и расскажу.

Они находились в пути уже почти час, и времени подумать было предостаточно, но Соланж все еще терзала себя вопросами. Что же такого могло вынудить Янису снова начать охоту за Хранительницей? Может, утрата последней магических сил? Или, наоборот, их возвращение? Зачем тогда это «я люблю тебя, пойдем со мной»? Нет, целью было отнюдь не убийство.
Что мог изменить ее приезд в Остин? Чему Яниса хотела помешать?
Вопросы, вопросы, вопросы… Они изводили, мучили, терзали. И не факт, что приезд в Остин хоть что-то прояснит.
— Ты совсем притихла.
Вспоминая реакцию на опасность, которая нависла над Грегом, Соланж украдкой взглянула на мужчину. Отголоски страха, что он может погибнуть, до сих пор звучали в душе. Нет, это не просто боязнь потерять добровольного помощника. Дело в ином. Чувство, которое поселилось в сердце, вовсе не элементарная симпатия. На фоне благодарности за неоценимую помощь, уважения за великодушие, привязанности, возникшей в результате обстоятельств, восхищения талантом, нежелания расставаться, стремления заботиться и оберегать эта эмоция немного меркла. И тут же вспыхивала новыми красками, когда о себе давало знать физическое влечение.
Соланж прижала пальцы к губам. Кто бы мог подумать, что простое, вызванное отнюдь не страстью, прикосновение сорвет покров с сердечной тайны.
Любовь — это могущественная магия. Именно она могла вернуть силы, когда возникла необходимость защитить любимого.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Грега, Соланж заставила себя улыбнуться.
— Немного задумалась. Пытаюсь просчитать дальнейшие события.
— И какие варианты?
— Слишком мало информации, чтобы строить предположения.
Впрочем, отсутствие достоверной информации только усилило подозрительность.
Никто не знал их с Грегом точного местонахождения. Но Линнет была в курсе, что Соланж на пути в Остин, а Кароль — что подруга снова в зоне доступа. Они обе могли разыскать ее с помощью магии. Неужели предательство? Кто из них? Или все это паранойя, обострившаяся после недавней встречи с Зейном?

Во время следующей остановки Соланж позвонила Линнет, уточнила адрес и сообщила о скором прибытии. Через несколько часов путники добрались до места встречи.
Соланж не знала, чего ждала от ковена в Остине, но не предполагала, что сестры живут в обычной многоэтажке — серой, непримечательной, разве что цветные занавеси и жалюзи на окнах придавали толику индивидуальности. Дом Линнет не шел ни в какое сравнение с частным особняком в Амьене.
Нажимая на кнопку звонка, Соланж уже заранее была предубеждена против всего, что увидит. Но стоило переступить порог, и стало ясно, что реальность намного круче, чем казалось вначале: мраморная плитка на полу холла, в центре круглый оранжевый диван, который будто позаимствовали из отеля, а вдоль стен роскошные пальмы в кадках.
Пусть экстерьер дома не впечатлял, но интерьер и планировка зачаровывали. Первые два этажа представляли собой общее помещение, где сестры развлекались, общались и обсуждали насущные проблемы, верхние три — отделаны под жилые квартиры для членов ковена и гостей. И еще оставалась крыша, где устраивали шумные вечеринки у бассейна.
Пока Соланж осматривалась в холле, из лифта вышла Линнет, в неизменной мужской рубашке, джинсах и ковбойских сапожках. Ее короткие каштановые волосы были взъерошены, словно хозяйка пыталась расчесать их руками. Может, так оно и было.
— Привет! — воскликнула она. Широкими шагами преодолев расстояние, заключила гостью в крепкие объятия. — Как я рада, что с тобой все в порядке!
— Да, спасибо, — Соланж потихоньку высвободилась. Отступив, представила своего спутника.
Грег приветливо кивнул хозяйке и посмотрел на Соланж:
— Что ж, вижу, ты в хороших руках, значит, мне пора.
— Ты уходишь? Но… я думала…
— Не останетесь ли на ужин, мистер Фэллер? У нас сегодня будет вечеринка, — улыбнулась Линнет.
Ее не стали отменять даже из-за приезда гостьи — наоборот, был повод для праздника.
— Заманчиво, но вынужден отказаться.
— Грег, подожди минутку, — попросила Соланж. Она отвела Линнет в сторону и прошептала: — Мне пришлось взять деньги в долг. Не могла бы ты одолжить?.. Я непременно верну, — поспешила добавить она.
— Сколько? — поинтересовалась Линнет.
Когда была названа сумма, тонкие брови главы ковена удивленно взлетели вверх. И все же она кивнула:
— Хорошо.
— И место, чтобы поговорить, — попросила Соланж.
— Пойдемте в кабинет, — позвала Линнет и направилась к лифту.
В своем кабинете она выписала чек на предъявителя на нужную сумму, после чего оставила гостей наедине.
Когда дверь за главой ковена закрылась, Соланж повернулась к Грегу.
— Не хочу, чтобы ты думал, будто я мошенница. Возьми, — она протянула чек. — Это деньги, которые я тебе должна.
Грег сколько секунд смотрел на нее, а потом взял чек.
— Здесь больше, чем я тебе одолжил, — сказал мужчина, увидев сумму.
— Я должна тебе не только наличные. Ты кормил меня, заплатил за номер, за… — Соланж замолчала, увидев, как он разорвал чек пополам. Потом еще раз. И еще. Белые кусочки бумаги медленно спланировали на пол. — Зачем ты это сделал?
— Послушай, у меня были непростые времена. Я думал, что уехав от людей, поступил правильно. На деле же мне требовалась встряска. Небольшое приключение, способное отвлечь от собственных мыслей.
Грег смотрел, не моргая, и Соланж решила, что он сейчас ее поцелует. Влюбленное сердце замерло в предвкушении, но разум упорно твердил, что это лишнее. Пока над душой маячит пусть даже призрак Янисы, не стоит даже думать о новых отношениях.
— Я была рада с тобой познакомиться, — улыбнулась Соланж, протягивая руку.
Недовольство Грега не стало неожиданностью: нахмуренные брови, низко нависшие над посерьезневшими глазами, напрягшиеся скулы — да, он не ожидал подобного. Пусть он этого не осознавал, но так будет лучше для него самого.
Наконец, мужчина тряхнул головой и пожал протянутую руку. Впрочем, отпускать ее не спешил:
— Я тоже рад познакомиться с тобой, Соланж Лабонте. — Притянув девушку к себе, прошептал: — Но не думай, что наше знакомство на том и закончится. Ты обещала мне позировать. Если твое Альтер-эго недоступно, сделаешь это в человеческом обличии. — Грег взял со стола блокнот и что-то в нем написал. Вырвав лист, протянул его Соланж. — Здесь мой телефон и е-мейл. Свяжись со мной, когда решишь свои проблемы, и мы решим, когда устроить фотосессию.
Он скользнул горячим взглядом по ее губам, отчего Соланж захотелось наплевать на все альтруистические мотивы и самой поцеловать Грега, но он покинул кабинет, тихонько притворив за собой дверь.
Не веря, что Грега больше не будет рядом, она ошеломленно смотрела на листок в своей руке. Это связующая ниточка, которая позволит их путям вновь пересечься. Соланж не знала, когда это произойдет, но была уверена, что новая встреча обязательно состоится. И только от них будет зависеть, чем все закончится. Да и закончится ли вообще?
В кабинет вошла Линнет, и Соланж, поспешно сложив листок, спрятала в задний карман джинсов.
— Он не взял деньги? — поинтересовалась глава ковена, поглядывая на кусочки чека, лежащие на полу.
— Да, отказался, — пробормотала Соланж.
Опустившись на колени, она принялась собирать мусор.
— А он ничего так, — протянула Линнет, — красив.
Соланж не стала комментировать это замечание. Выбросив мусор, она предложила другую тему:
— Давай обсудим наши дальнейшие действия.
— Давай, — согласилась глава ковена. Она села в свое кресло и взглянула на гостью. — У тебя есть план, как спасти Мию?
— Если не удастся разыскать ее с помощью магического шара…
— Я искала. Безрезультатно.
— Значит, ее нет на Земле. — Линнет ничуть не удивилась этому замечанию, и у Соланж не осталось никаких сомнений, что глава ковена в курсе многих тайн. — Придется отправиться за ней.
— Туда ходить нельзя.
— У тебя есть другой план?
— Нет, — наконец, буркнула Линнет.
— Значит…
— Я своих людей туда не отправлю.
— Даже ради спасения Великой жрицы? Твоей подруги? — добавила Соланж.
— Давай обсудим это утром. У нас сегодня намечается праздник. Присоединишься?
— Нет, я устала.
— Как хочешь. Пошли, я покажу тебе кухню и гостевые апартаменты. — Линнет встала. — В холодильнике всегда есть что-то вкусненькое. А чуть позже привезут пиццу...

Приняв ободряющий душ, Соланж накинула легкий халат и, высушив волосы феном, вернулась в спальню. В шкафу висела новая одежда, еще с бирками. Наконец, появилась возможность надеть что-то кроме поднадоевших джинсов. Темно-коричневые леггинсы были впору. Белая трикотажная туника оказалась чуть великоватой, но так даже смотрелось интересней. С размером замшевых ботильонов глава ковена тоже угадала.
Одевшись, Соланж немного покрутилась перед зеркалом, любуясь отражением, и спустилась на кухню. Как раз вовремя — доставили больше дюжины коробок пиццы. Позаимствовав парочку кусочков для себя, она, не желая участвовать в общем веселье, устроилась там же, за большим круглым столом. Но в ковене нечасто получается насладиться одиночеством.
На кухню вошла низенькая блондинка в сером деловом костюме и модельных туфлях на тонкой высокой шпильке. Бросив кожаный портфель на соседний с Соланж стул, она улыбнулась:
— Привет! Ты новенькая? Линнет о тебе говорила. Я Пэт. Будешь на празднике?
Тут у Пэт зазвонил телефон. Она взглянула на экран и нахмурилась, после чего схватила портфель и вышла в коридор. Тихое недовольное бормотание и удаляющийся стук каблучков подсказали, что девушка не вернется.
Соланж усмехнулась: вот и познакомились. Закончив с пиццей, она сполоснула тарелку и поставила ее в посудомоечную машину. Уходя, взяла яблоко из плетеной корзинки на столе, но кусать его не спешила. Так приятно было ощущать в руках гладкую холодящую кожицу, вдыхать сладковатый аромат, вертеть почти круглый фрукт. И все же это не принесло столь желанного умиротворения.
Донимали мысли о Мие, которая вот уже пять дней не выходила на связь — не осталось никаких сомнений, что она попала в плен. Не утихала злость на Линнет: глава ковена по какой-то непонятной причине не спешила искать свою подругу. Собственное неопределенное будущее рождало неуверенность. Однако уснуть Соланж не давали мысли о Греге. Казалось бы, теперь, когда она добралась в Остин, ему ничего не должно ничего угрожать. Меж тем с каждой секундой тревога усиливалась. Когда градус беспокойства достиг критичной точки, она соскочила с кровати, поспешно оделась и отправилась на поиски Линнет.
— Ты решила к нам присоединиться? — обрадовалась та, увидев гостью. — Замечательно. Давай я тебя со всеми познакомлю.
— Потом, — мотнула головой Соланж. — Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
Глава ковена обернулась на красавца-бармена, размешивавшего очередной коктейль, и вздохнула:
— Ладно пошли.
Ей не часто выпадало по-настоящему расслабиться и отдохнуть, но обязанности прежде всего.
Она провела Соланж в гостиную в собственных личных апартаментах на четвертом этаже. Дождавшись, когда гостья присядет в кресло, Линнет опустилась на софу напротив и спросила:
— Так что случилось?
— Я беспокоюсь о Греге. — Заметив, что брови собеседницы сошлись у переносицы, Соланж поспешила объяснить: — Еще сегодня утром Зейн пытался его убить, лишь бы помешать мне добраться в Остин. Да, я уже здесь, но интуиция подсказывает, что еще не все закончилось.
— И чем я могу помочь?
— Посмотри, все ли в порядке с Грегом? Я бы и сама это сделала, но у меня нет шара.
— Да, конечно. Одну минуту.
Линнет ушла, но вскоре вернулась с хрустальным шаром на деревянной подставке. Положив его на столик, прошлась по комнате, зажигая простые восковые свечи. Потом задернула шторы и села напротив гостьи.
— Думай о Греге… — Линнет тряхнула головой. — Что я объясняю, ты и сама все прекрасно знаешь.
Закрыв глаза, Соланж представила мужчину и мысленно спросила у него: «Ну, где же ты, Грег?» Когда слуха достигли звуки драки — тяжелое дыхание, глухие удары, стоны, падение — она испуганно посмотрела на шар. Магическая сфера прояснилась, показывая, что мужчина, в одних лишь джинсах, с влажными волосами лежит на большой кровати и преспокойно себе смотрит телевизор. А звуковые эффекты — это просто боевик.
Картинка резко сменилась: теперь сфера показывала обычную деревянную дверь с металлическими цифрами «814». Затем — белые буквы на красноватом фоне. Удаляясь вдаль, они уменьшились, став вывеской на величественном здании.
— Видишь, твой Грег в порядке, — сказала Линнет, когда хрустальная сфера снова стала прозрачной, как стекло.
— Давай поставим защиту на его номер.
Соланж умоляюще посмотрела на ту, которая могла помочь в этой ситуации.
— Ладно, — наконец, сказала Линнет. — Поедем. Только вызову такси.
— Такси?!
— Я выпила. И за руль не сяду. Я переоденусь, а ты пока свари мне кофе.

Час спустя они вошли в холл отеля. Соланж уже порядком извелась от беспокойства, поэтому едва ли не бегом бросилась к лифту.
Вот двери захлопнулись, металлическая кабина понесла их на восьмой этаж. Прищурившись, Линнет оглядела спутницу: та нервно кусала губы, время от времени сжимала кулаки.
— У тебя что, клаустрофобия?
— Нет, — покачала головой Соланж. — И я не боюсь ездить в лифте. Просто совсем извелась. Мне кажется, с Грегом стряслась беда.
Едва лишь дверь распахнулась, она выскочила в коридор и поспешила вперед, разыскивая дверь с номером восемьсот четырнадцать. Но когда подняла руку, чтобы постучать, Линнет схватила ее за запястье.
— Подожди! — прошептала она. — Если ты уверена, что в номере что-то произошло, будет лучше, если мы появимся неожиданно.
Она достала из сумки небольшую коробочку, подсоединила ее к нижней части замка…
— Что это? — тихонько спросила Соланж. Догадавшись, смущенно пробормотала: — Это же незаконно.
Линнет покосилась на нее и продолжила колдовать над коробочкой.
— Я эксперт по охранным системам. Давай представим, что мы оцениваем степень защиты. — Устройство пискнуло, и красный свет сменился зеленым. Линнет хмыкнула и сообщила: — И она не так уж высока.
Пока взломщица прятала свой инструмент обратно в сумку, Соланж опасливо повернула ручку и открыла дверь. Когда вошла в номер, темнота в один миг взорвалась ярким светом, ослепив, заставляя зажмуриться.
Почувствовав толчок в спину, Соланж, не глядя, шагнула вперед и лишь потом открыла глаза. Увиденное едва не заставило ее отпрянуть, но позади стояла Линнет, тогда как впереди полукругом замерла Яниса и четверо ее сподручных. И находились они не в номере Грега, а во внутреннем дворике позади небольшого двухэтажного домика.
Соланж расправила плечи и воинственно оглядела своих врагов, понимая, что пришли они по ее душу.
— Неужели тебе требуется столько помощников, чтобы справиться с двумя ведьмами?
— Вообще-то, с одной, — поправила Яниса.
И в подтверждение ее слов Линнет отошла от Соланж.
— Прости, — покаянно произнесла предательница, виновато поглядывая на бывшую союзницу.
— Как ты могла?!
— Мне пришлось. Это единственный способ спасти Мию.
— Обменяв ее на меня? — уточнила Соланж. И с горечью добавила: — Что ж, понимаю — я выполнила свое предназначение и больше не нужна.
— Прости, — повторила Линнет. Она повернулась к Янисе: — Я выполнила свою часть уговора, теперь твоя очередь. Где Мия?
— Не переживай, я отпущу ее. Но чуть позже.
— Мы не так договаривались!
— И что же ты хочешь? — вступила в разговор Соланж.
— «Сердце ночи», — ответила Яниса.
— У нас его нет! — ответила Соланж. — Оно у Азуны.
— Будь это так, я бы разбиралась с сестрой. Но дело в том, что ваше пророчество насквозь пропитано ложью. Кое-кто, — судя по голосу Янисы, она прекрасно знала, о ком говорит, — очень уж хотел заставить вас поступать определенным способом.
— Если «Сердце ночи» не у меня и не у Азуны, где же оно тогда?
— Там, где ты его оставила. Почти, — поморщившись, добавила Яниса. — Оно в другом измерении. И лишь тот, кто отправил туда кулон, сумеет его вернуть.
— Даже если бы я согласилась это сделать, просто не смогу. Проход в пещеру завалило.
— Это не проблема.
— Хорошо, я сделаю это, — кивнула Соланж, — но сначала ты отпустишь Мию. Или ищи «Сердце ночи» сама.
— Что помешает тебе отказаться, когда жрица будет свободна? — Яниса смотрела не моргая. Ее карие глаза смотрели холодно и оценивающе. А все потому, что окажись она сама в аналогичной ситуации, поступила бы именно так.
— Отпусти Мию и возьми в заложницы Линнет.
— Что?! — ахнула та.
— Ты мне определенно нравишься, — хохотнула Яниса. — Не хочешь ко мне присоединиться?
— Нет, — отрезала Соланж.
— Я знала, что ты откажешься, но предложить все же следовало. Только… — Яниса оценивающим взглядом окинула предполагаемую заложницу, — Линнет мне не подходит. Я возьму того, чьей судьбой ты дорожишь.
Затаив дыхание, Соланж взмолилась: «Только не Грег…»
— Именно он, — кивнула Яниса.
Она махнула рукой: воздух под ее ладонью загустел, превратившись в некое подобие экрана. Изображение было нечетким, но невозможно не узнать Грега. Раскинувшись на кровати, мужчина мирно спал, даже не подозревая об угрозе, которая над ним нависла.
— Красивый, — протянула Яниса, разглядывая мужчину. — Неудивительно, что ты предпочла его Зейну.
— Довольно разговоров! — вспыхнула Соланж. — Закончим побыстрей с нашими делами и пойдем каждый своей дорогой.
Яниса посмотрела на Трину и, кивнув, отдала молчаливое распоряжение. Та сделала несколько шагов в сторону и сдернула невидимый покров — Миа, живая и здоровая всегда была здесь, но в ее карих глазах зияла пустота. Точно такой же взгляд был у Грега, когда он находился под действием «порошка забвения».
Трина стала перед пленницей и, глядя ей в глаза, прошептала:
— Свободна!
Та моргнула и удивленно огляделась, не понимая, где находится и как здесь очутилась.
— Миа! — окликнула ее Соланж. Она хотела подойти к Мие, но не смогла и шага сделать. Взглянув на Янису, возмущенно поинтересовалась: — Могу я хотя бы обнять подругу, которую не видела вот уже пять дней?
После секундного раздумья богиня сделала приглашающий жест рукой. Соланж бросилась к Мие и, крепко обняв, громко произнесла:
— Как я рада, что с тобой все в порядке! — И шепотом добавила: — Поскорей сообщи Азуне об условиях своего освобождения. Линнет в курсе.
— Прощание окончено, — заявила Яниса.
Она начертила в воздухе знак Дороги — немного в другом порядке, чем помнила Соланж. Этим, видимо, и объяснялось, как удалось переместиться совсем в другое место. Когда Мия и Линнет вернулись на Землю, Соланж облегченно вздохнула и, наконец, осмелилась признаться:
— Я не помню, как добраться в пещеру Крейна.
— Зато я знаю, — усмехнулась Яниса. Похоже, у нее были ответы на любые вопросы. — Отправляемся прямо сейчас.
— Дорога в Остин вымотала меня, — сказала Соланж. — Не думаю, что я осилю обратный путь.
— Не придется.
Яниса открыла еще один портал.
Однако Соланж сдаваться не собиралась.
— Я устала. Хочу спать. В таком состоянии мне определенно не хватит сил, чтобы вернуть «Сердце ночи».
— Думаешь, что вечно сможешь откладывать неизбежное? — зло поинтересовалась Яниса. — Не забывай, чем тебе грозит упрямство.
— Мне просто нужно поспать, — примирительно ответила Соланж.
— Значит, отправимся утром.

Все происходило намного быстрее, нежели надеялась Соланж: не было долгого путешествия в Колорадо — тут на помощь Янисе пришла магия. Это уменьшало шансы на спасение. Если Мие и удалось передать Азуне сообщение, то не факт, что та успеет помешать происходящему, поэтому Соланж, как могла, затягивала путешествие по каменному лабиринту. Получалось не очень, поскольку огненная сфера, которую создала Яниса, плыла по воздуху над головами путников, давая им достаточно света, чтобы не спотыкаться и не сетовать на потемки.
Когда впереди показался узкий карниз, Соланж вспомнила, как едва не погибла здесь. Даже сейчас, при ярком свете искусственного солнца, дна пропасти все равно не было видно. Стоило заглянуть вниз, и сердце испуганно сжалось.
— Пошли! — поторопила Яниса. — И не переживай, в этот раз все будет хорошо.
Если и оставались какие-то сомнения, что это она поспособствовала падению, то ее слова окончательно их развеяли. Яниса творила многое, и неудивительно, что она решилась подшутить над Хранительницей. То была лишь малая капля в море ее интриг.
Соланж молча тряхнула головой и ступила на узкую каменную дорожку над бездонной пропастью.
Вход в святилище Крейна, как и прежде, был завален камнями. Вспыхнувшая в душе радость тут же угасла, потому что преграда не выстояла против огненных атак Янисы.
Понимая, что выбора не осталось, Соланж вошла в пещеру. Какое-то мгновение она тешила себя надеждой, что там их встретит Азуна и все решится серьезным разговором двух сестер. Этого не произошло.
— Что мне нужно делать? — спросила Соланж. Она понятия не имела, как забрать «Сердце ночи» из другого измерения.
— Ничего сложного нет, — загадочно усмехнулась Яниса. Хотя, может, это лишь иллюзия: голубоватый свет рисовал то, чего не было и в помине. — Ты должна встать там же, где находилась прошлый раз. Сконцентрируйся, представь кулон и просто возьми его.
— Легко сказать, — вздохнула Соланж.
Да, она помнила место, где положила кулон, но все остальное… Осилит ли? Даже если бы захотела вернуть «Сердце ночи». Несмотря на угрозу, нависшую над Грегом, она не хотела этого делать.
— Есть еще один нюанс, о котором я не упомянула.
В руке Янисы появился кинжал, его рукоять была сделана из золота и украшена драгоценными камнями, и Соланж в страхе отступила.
— Если ты меня убьешь, как я заберу «Сердце ночи»?
— Ты не готова пожертвовать жизнью? Одной из многих? — добавила Яниса, тем самым дав понять, что знает об Альтер-эго Хранительницы. — Не переживай, мне нужна лишь капля твоей крови. Дай руку. — Увидев шрам на ладони, она потребовала: — Правую.
Яниса крепко перехватила ладонь Хранительницы и поднесла к коже острие кинжала… За секунду до того, как кровь окропила священное лезвие, он исчез.
— Когда ты успела его позаимствовать? — удивленно пробормотал Крейн, узнав собственное ритуальное оружие, которое хранилось в главном храме.
— Отец! — ахнула Яниса. — Как ты?.. Почему ты здесь?
— Я узнал, что ты пытаешься вернуть «Сердце ночи». Дочь моя, позволь тебе помочь.
Он подошел к Соланж и ободряюще улыбнулся. Ведомая чуждой волей, она протянула Крейну левую руку.
— Нет! — воскликнула Яниса.
Ее порыв ничего не изменил. Острое лезвие прошлось по коже, перечеркнув тонкий шрам — свидетельство связи Хранительницы и «Сердца ночи».
Крейн сжал пальцы Соланж в кулак и в попытке удержать обхватил своей рукой. Было больно. И дело не в ноющей ране или с силой удерживавших мужских пальцах. Казалось, что острые когти терзали тело, пытаясь искоренить даже воспоминание о клятве оберегать «Сердце ночи».
Только взгляд Крейна — успокаивавший, обещавший, что вскоре мучения завершатся, — помог выдержать эту пытку болью. Все закончилось, и Крейн, кивнув собственным мыслям, отступил.
Соланж взглянула на ладонь — нет ни первого шрама, ни второго. Связь расторгнута. Теперь Хранительница бесполезна, она не более чем мишень для мести Янисы.
— Дочь моя, ты не оправдала моих надежд, — тяжело вздохнул Крейн. — Но понимаю, в том есть и моя вина.
— Значит, наказания не будет?
— Наказание неизбежно. Как и прежде, оно принесет страдания и мне, и тебе.
— Снова изгнание? — догадалась Яниса. Она пожала плечами: — Что ж, мне всегда нравилось жить на Земле.
— Есть много других миров, где ты сможешь найти приют, — возразил Крейн.
— Вот как? А что моя сестра?
— Азуна уже получила свое.
— Чудно, — улыбнулась Яниса. — Прошу лишь об одном, отец: сделай так, чтобы наши дороги не пересекались.
Открыв портал, Крейн сказал:
— Моя любимая младшая дочь, надеюсь, твоя душа обретет желанный покой. — Заметив невеселую улыбку на ее лице, словно говорящую, что не будет ей покоя, мужчина добавил: — Мой запрет причинять вред твоей сестре лично и через других людей послужит этой цели.
Яниса склонила голову, подтверждая, что услышала его слова. Когда же она снова посмотрела на отца, карие глаза лучились непокорством: его нравоучения редко доходили до ее сердца. И все же она поспешила к порталу, но прежде чем шагнуть в новый для себя мир, бросила на Соланж пристальный взгляд. Он мог означать многое: и признание собственного поражения, и обещание скорой встречи, и обычное прощание.
Той же, которая его получила, он принес тревогу и обеспокоенность.
— Неужели на этом все закончилось? — нерешительно спросила она.
— Только до тех пор, пока Яниса не найдет способ обойти мой запрет. Снова. — Осознав, что тревожит собеседницу, Крейн сказал: — Не переживай, ты больше не связана с «Сердцем ночи», поэтому не представляешь интереса для моей дочери.
— А если она захочет отомстить за то, что я противилась ее воле?
— Единственная, кто всегда тревожил душу моей младшей дочери, это ее сестра. — Крейн надеялся, что теперь, когда они окажутся в разных мирах, обоюдная неприязнь поутихнет. — К тому же Янису будет беспокоить другое. Ей нужно обжиться в новом мире и дождаться человека, который сможет отыскать «Сердце ночи».
— Новое пророчество? — Соланж догадалась, кто создал предыдущее. Не дождавшись ответа, спросила: — Почему бы не уничтожить кулон?
— Это не так легко сделать. Если получится, то обязательно найдется другая причина, побуждающая добро сохранять верность своим идеалам, а зло — творить козни. Как же иначе людям делать выбор?
— Разве вы не проповедуете учение о судьбе? — удивилась Соланж. Его слова расходились с тем, что показало одно из видений.
— Судьба всегда рисует две дороги, однако человек сам выбирает, по какой именно ему идти, — ответил Крейн. — Довольно разговоров. Мне пора. Нужно еще разобраться с Азуной.
Соланж широко распахнула глаза: он говорил, что уже отправил старшую дочь в изгнание.
— Да, я тоже не идеален, — усмехнулся Крейн, словно прочитав мысли собеседницы. — Прежде чем я уйду, скажи, куда тебя отправить?
— Отправить? — переспросила она, не вполне понимая вопрос.
— Не оставлять же тебя здесь. Назови место, и я перенесу тебя туда.
— Я хочу попасть в дом Грега. Он находится…
— Знаю, — перебил Крейн.
Не успела Соланж и моргнуть, как окружавшие ее каменные стены исчезли, а им на смену пришли зеленые стены из елей и можжевельника. Обернувшись, она увидела столь желанный дом.

Лишь оказавшись здесь, Соланж поняла, что сглупила: Грега нет, и неизвестно, когда он вернется. Да и вернется ли? Вдруг отправился в Денвер.
Успокоив себя тем, что он не сможет долго обходиться без своей работы, Соланж вошла в дом: дверь удалось отпереть со второй попытки, не без помощи магии, естественно. Так или иначе, она собиралась дождаться Грега, ведь кров и продукты у нее были.
Следующие сутки прошли в томительном ожидании, и она не раз порывалась пешком отправиться в город, откуда можно было бы позвонить Грегу, но меняла решение прежде, чем выходила из дома. Пытаясь отвлечься, проводила время на кухне: мужчина вернется голодным, и вкусной едой можно будет скрасить его удивление от присутствия в доме нежданной гостьи, которую он только вчера оставил в Остине.
Ближе к полудню послышался шум мотора. Соланж едва сдержалась, чтобы не выдать свое присутствие. Дождавшись, когда Грег выберется из джипа, она выскочила на крыльцо.
— Привет! Думала, ты уже никогда не вернешься.
— Как ты здесь оказалась? — опешил мужчина.
И непонятно, что его удивило больше: ее присутствие здесь или то, что она явилась раньше него самого.
— Ты не поверишь, но я опять без денег и документов.
— И только я могу тебе помочь?
— Как-то так, — пожала плечами Соланж.
Она ждала хоть какого-то проявления эмоций, и кажущееся равнодушие Грега настораживало, заставляя задуматься, а правильно ли она сделала, явившись пред его очи. Может, следовало вернуться в Амьен и забыть о синеглазом красавце из Колорадо.
— Ты еще за прошлый раз не расплатилась, — сказал он.
Его попытка пошутить подсказала, что не все еще потеряно.
— Не ты ли порвал чек? — напомнила Соланж.
— Кто говорит о деньгах? — вкрадчиво поинтересовался Грег и вскинул левую бровь.
— О чем же ты говоришь?
Он не стал отвечать. Даже не позаботившись достать сумку с вещами из багажника, пошагал к крыльцу, не сводя глаз с Соланж, которая, похоже, чувствовала себя хозяйкой в его доме. Не зная, чего ожидать, она медленно спустилась по ступенькам.
Его взгляд завораживал, гипнотизировал. Не моргая, она смотрела ему в глаза, ожидая, что сейчас... прямо сейчас он ее поцелует. Дыхание сбилось, губы пересохли. Она облизала их языком.
— Говоришь, ждала меня? — спросил Грег. Соланж кивнула. — Значит, что-то приготовила?
Она изумленно моргнула: еда? Он думает о еде? В такой момент? Слов не было, поэтому она снова кивнула.
— Тогда покорми меня, — попросил Грег, — а потом и решим, как тебе возвращать долг.
— Надеюсь, хоть проценты начислять не станешь? — усмехнулась Соланж.
— Вдруг ты и сама захочешь их вернуть? — хитро усмехнулся Грег и подвигал бровями.
— Все зависит только от тебя, — ответила Соланж и, взяв его за руку, повела в дом. Ее мужчина голоден, и его следовало накормить.
Впрочем, еще неизвестно, какой голод возобладает.

Эпилог.

Денвер. Месяц спустя

Грег пытался работать, но мысли постоянно перескакивали на другое. Соланж, его соблазнительная муза, его ласковая кошечка, отправилась сегодня на собеседование.
Проведя три дня в его домике в Колорадо, они приехали в Денвер. Получив по почте свои вещи и документы, Соланж снова могла распоряжаться личными средствами и захотела поселиться в отеле, но Грег уговорил ее остановиться в его доме.
Они почти все время проводили вместе: в мастерской, когда он трудился, а она позировала; на кухне — она готовила, а он или помогал, или наблюдал за ней; в постели — и это было самым приятным. Конечно, им приходилось разлучаться, когда Грег ездил на встречу со своим агентом, или когда ночами Соланж отправлялась гулять в образе своего Альтер-эго, а потом возвращалась, довольная и замерзшая, будила его, требуя согреть. Вспоминая об этом, Грег улыбался: всякий раз просьба заканчивалась жарким сексом.
Это были счастливые десять дней...
Потом из Франции прилетели три ее подруги, — они тоже поселились в его доме. Грег был недоволен, что она стала уделять ему меньше времени, но не жаловался. Когда-нибудь подруги уедут, и все вернется на круги своя. А потом она вдруг заговорила о работе.
Он возражал, недоумевая, зачем ей работа, ведь она может посвятить все свое время ему, а также его — уже их! — дому, но вскоре сдался. Не последнюю роль сыграл подслушанный разговор ее подруг — его даже не насторожило, что француженки говорили по-английски, — о том, как долго Сола продержится вдали от ковена: Кароль давала ей год; Силла не была столь оптимистично настроена и утверждала, что подруга уже через пять месяцев затоскует по сестрам.
Представив, что Соланж может бросить его, Грег испугался. Она стала частью его жизни, вошла в его сердце и душу, заполнила его мысли, и он представить не мог, как будет жить без нее.
И тогда он надумал привязать Соланж к себе и к Денверу.
Грег понимал, что при желании даже брачные узы можно легко разорвать, поэтому решил сделать все, чтобы она просто не захотела уходить. Раньше он не задумывался, как влюбить в себя женщину. Он даже не мыслил подобными категориями. Теперь Грег понимал: то, что испытывал к бывшей невесте, не шло ни в какое сравнение с чувствами к Соланж. С Джейн было о чем поговорить — и не только. С ней было хорошо. Выбирая ее среди многих поклонниц, он на это и надеялся.
Что касается Соланж, то вопрос выбора не стоял. Она просто стала ему необходима как воздух.
Поэтому сейчас Грег хотел избежать ошибок прошлого: уличенная в измене, Джейн попыталась перебросить вину на него, обвинив в безразличии и холодности. Тогда он не видел необходимости поступать иначе, теперь — не мог так поступить, поскольку жаждал услышать сокровенное признание в любви. Нет, в постели, в моменты наивысшего наслаждения Соланж говорила и не такое, но вне ее слова любви не прозвучали ни разу.
Он одаривал ее своим вниманием, подарками, цветами, а уж ласки расточал направо и налево. Последний пункт по завоеванию Соланж доставлял и ему самому немало удовольствий. Грег нашел ей работу: он надеялся, что если у Соланж появится любимое занятие, она не будет тосковать по Амьену. Конечно, он напрямую ей ничего не говорил. Так, намекнул, что есть вакансия консультанта в галерее, где он когда-то выставлялся, забыв упомянуть, что уже побеседовал с ее будущим работодателем.
И сейчас, тщетно пытаясь сосредоточиться на собственной работе, ждал, когда же Соланж вернется с радостным известием. Впрочем, нет, его беспокоило не это. Да, он томился в ожидании, но совсем по другой причине. Накануне он принял одно очень важное решение, и теперь не мог дождаться, чтобы поделиться этим с Соланж, а также услышать ее ответ, от которого будет зависеть их будущее.
В надежде успокоиться, он в который раз принялся за работу.

Соланж тихонько вошла в мастерскую. Она хотела поделиться радостным известием, но, залюбовавшись Грегом, который трудился над глиняной фигуркой кошки, не торопилась выдавать свое присутствие. Вот скульптор отодвинулся назад и критически оглядел изделие. Оставшись доволен результатом, вытер руки грязной тряпкой и бросил ее на край стола. Не удержавшись, та свалилась на пол. Потянувшись за ней, Грег увидел, что уже не один в мастерской: его глаза удивленно распахнулись, а на губах появилась соблазнительная улыбка.
— Не помешала?
— Я думал о тебе.
Соланж недоверчиво хмыкнула. Она была уверена, что когда Грег уходил в мастерскую, весь мир уменьшался до размеров этого помещения.
— Правда, думал, — повторил он.
Преодолев разделявшее их расстояние, поцелуем доказал правдивость своих слов.
— Верю, — томно вздохнула Соланж, обнимая любимого за плечи.
— Речь не об этом, — возразил он. Судя по горящим страстью глазам, «этому» тоже нашлось место в его мыслях.
— Тогда о чем?
— Долго ли твоя охрана пробудет в нашем доме?
Соланж уже несколько дней как собиралась об этом поговорить. Подруги не скрывали, что им любопытно посмотреть на ее избранника, но главная их цель — ее защита. Поэтому уезжать они не собирались. А тут еще Мия, Линнет и Фаншон в три голоса говорили о необходимости создать собственный ковен. Несмотря на убеждения Крейна, что все будет хорошо, она все же боялась мести Янисы, поэтому почти сдалась. Однако принять такое решение без Грега не считала возможным: это же его дом должен был стать местом обитания сестер.
И вот пришла пора поговорить.
— Не то, чтобы я возражал, — вдруг заявил Грег, — гарем весьма интересная штука, но многоженство в нашей стране запрещено.
— Какой еще гарем? — возмутилась Соланж и оттолкнула мужчину.
— Вот и я говорю, какой гарем? — усмехнулся он. — Мне нужна только ты.
Раздражение мгновенно растаяло в теплой волне счастья.
— Я знаю безболезненный способ избавиться от наших гостей.
— И какой же?
— Мы можем отправиться в свадебное путешествие. Или, думаешь, они и туда за нами увяжутся?
— Свадебное путешествие? — ахнула Соланж.
— Да, — кивнул Грег. — А в конце года отправимся во Францию. Помнишь, ты спрашивала, почему меня искал Бейл? Он хотел узнать, как я отношусь к выставке в Париже. Я не стал отказываться, ведь с недавних пор полюбил все французское.
— Ты словно пытаешься меня подкупить. — Соланж склонила голову на бок.
— Возможно, я очень хочу услышать твое «да».
— Возможно, — в тон ему ответила она, — тебе нужно просто попросить.
— Соланж, ты выйдешь за меня замуж?
Не моргая, она смотрела на него. Пронзительные синие глаза, напрягшиеся скулы, чувственные губы… Был только один ответ, и, широко улыбнувшись, она сказала:
— Да. — И повторила: — Да! Я больше всего в жизни хочу стать твоей женой.
И бросилась в его объятия.