Одного разу, тридцять першого грудня...

Думал Паша недолго. Ловко наполнил все фужеры, стоявшие на столе, и начал:

–  Давайте выпьем…

Пока конферансье, просивший называть его Мишей, излагал длинный тост, а Белецкий думал, Юля подняла бокал и провозгласила:

– За новую, счастливую жизнь. Без груза прошлых ошибок.

И выпила до дна.

Помедлив какое-то время, Паша осушил свой. И даже не возразил. Видимо, этот тост каким-то образом вписался в его представления о грядущем. Он откинулся на стуле и вперил в Юлю немигающий взгляд.

– Ты стала красавицей, Юль.

– А раньше не была?

– И раньше. Как же без этого. Но теперь… Сразу видно, что ты приехала из-за границы. Наряд и все такое. А еще в тебе появилась утонченность. С тебя – благодарность. Если помнишь, это я уговорил тебя уехать. А вот я страдал тут без тебя.

В ответ на трагические нотки в мужском голосе необычно молчаливая Надя хмыкнула, а Юля скрипнула зубами.

– Поэтому женился?

– Представь себе. Но теперь я холост. Препятствий больше нет. Теперь нам никто не помешает быть вместе.

– Нам и раньше никто не мешал. Разве что ты сам. Или тебя в ЗАГС силой доставили, да еще за локоть поддерживали, чтобы рука не дрогнула?

Надя снова хмыкнула. Паша бросил на нее недовольный взгляд.

– Драгоценности нужно носить с телохранителем. Или хотя бы с мужем.

– С мужем? Даже на моей груди ему будет тесновато. Не знаю, как было у тебя, но в моей семье Марк носит меня на руках, а не наоборот. С лингвистикой у тебя не слишком. А ведь был почти отличник.

– А ты – троечницей. Так что не тебе судить.

– Куда мне. Кстати, в продолжение сказанного: Юля тебя не поднимет. И не удержит. Да, и  драгоценностей от тебя не дождется.

Юля ухмыльнулась, а Белецкий скривился, как от зубной боли.

– Много ты понимаешь в моей жизни, Надька!

– Достаточно. Мы работаем вместе, забыл?

– Забудешь тут. Кстати, а как называется жена, если мужа кличут «денежным мешком»?

Поежившись от злобы в мужском голосе, Юля уже хотела вступиться за подругу, но та остановила ее, наклонилась к Белецкому и, улыбаясь, заявила:

– Что-то ты рано начал завистью исходить, Белецкий. Мы только за первый тост успели выпить.

– Намекаешь, что я – пьяница?

– Я не намекаю.

– У меня идеальный слух, забыла?

– Вот и вспомни, наконец, об этом.

Юля не знала, что и думать. Она никогда не слышала от Паши столько неприятных слов в чей-либо адрес. Решив, что с ее беременной подруги достаточно оскорблений, девушка резко бросила:

– Паша, прекрати сейчас же!

– Хорошо, – неожиданно быстро согласился Белецкий и силой потащил ее из-за стола. – Лучше потанцуем. У нас всегда получалось просто превосходно. И не только на паркете.

Напоминание о девичьей глупости не добавило Юле настроения. Скабрезность коробила. Однако девушка позволила вывести себя на пока свободную площадку, дабы прекратить спор, и только теперь заметила, что появились музыканты. В поисках знакомых лиц, Юля то и дело оглядывалась в их сторону. Паша не мог этого не заметить. Он прижал ее к себе еще крепче и зашептал на ухо:

– Ищешь кого-то?

– Нет.

Прислушавшись к интуиции, она решила не рассказывать Белецкому о встрече с Игорем.

– Тогда смотри на меня. Зачем тебе эти ресторанные музыкантишки, когда рядом – музыкальный гений? Тем более что все смотрят, как мы с тобой танцуем. Помнишь, мы же самая красивая пара?

Юля сделала, как просил Паша, смотрела ему в лицо. Почти не мигая. А еще думала о том, что оказалась круглой дурой, когда повелась на красивое лицо и хорошо подвешенный язык, пропустив глубочайшую самовлюбленность. Даже неоспоримая музыкальная одаренность как-то меркла на фоне желчного характера.

– Мы больше не пара.

– Что? Эти олухи так фальшивят, что я не расслышал.

– Я не люблю тебя, Паша.

Буквально на миг сбившись с ритма, Белецкий растянул губы в улыбке.

– Конечно, любишь. Это твое эго говорит за тебя. Прислушайся к сердцу.

– А ты к своему прислушаешься? – Паша хмурился и молчал, явно обдумывая ответ. – Сомневаюсь, что оно у тебя есть.

Белецкий остановился, некоторое время буравил ее взглядом, а потом снова куда-то потащил.

– Никуда с тобой не пойду! – заупрямилась Юля, стараясь незаметно со стороны освободиться.

– Прекрати сейчас же! Люди смотрят, – прошипел Паша. – Пару минут поговорим без свидетелей. В вестибюле.

Она пошла, но предупредила:

– Не больше.

По дороге она даже обменялась приветствиями с несколькими одноклассниками. А еще, стараясь придать происходящему видимость благополучия, с улыбкой объяснила еще парочке, ткнув в сторону спутника пальцем:

– Командует. Мы сейчас вернемся.

Относительная тишина и молчаливая гардеробщица дарили относительное уединение.

Собираясь сообщить Паше, что возврата к старому не будет, Юля открыла рот – и оказалась атакована. Жесткий рот умело овладел ее губами, сминая, даже насилуя. Девушка не стала сопротивляться. Вначале потому, что опешила от подобной наглости, а позже – чтобы проверить собственную реакцию. Она не отвечала, лишь терпела нападение. Ждала чего-то хотя бы отдаленно похожего на прежние ощущения от поцелуев с Пашкой.

Она вслушивалась в себя, но ничего, кроме желания, чтобы все это поскорее закончилось, не почувствовала. Вместо этого вспомнила другой поцелуй – с другим мужчиной. И вдруг поняла, что очень сильно хочет увидеть его сейчас, ощутить рядом надежное плечо.

Белецкий отстранился. Какое-то время изучал ее. Потом достал сигареты.

– Не могла потанцевать спокойно несколько минут? Без всяких там разборок. Кого интересует эта любовь?

– Меня интересует. Ты куришь?

– С вами, бабами, попробуй не закури. Зачем тебе эта глупость? Любви нет. Сказки все это. Есть взаимовыгодное существование. Я играю на скрипке, учувствую в конкурсах и концертах, а ты…

– Стираю твои носки.

– Не утрируй, будь любезна.

– Не хочу быть любезной. И твоей быть не хочу. Больше не хочу.

– Ты сердишься. Подумай до завтра. Или сколько там нужно. Из нас получится замечательный дуэт. Особенно теперь, когда у тебя есть связи в Лондоне. В Кембридже. Ты – магистр, верно?

Юля повернулась к Паше спиной и отправилась в зал. К счастью, Белецкий ее не преследовал. Лучше бы ушел совсем. Оставил ее в покое. Дал возможность начать новую жизнь.

Сев на стул и пытаясь игнорировать вопросительный взгляд подруги, Юля начала накладывать на тарелку еду. Когда не осталось свободного места, она ткнула в сторону Нади вилкой.

– Объясни мне только одно: зачем он бросил ректорскую дочь?

– Кто сказал, что он ее бросил?

– Ну, как же? Вы оба говорили, что он развелся. Разве нет?

– Милая моя, а что ему оставалось делать? Жена выставила его чемоданы за дверь, а ее папочка пригрозил уволить из консерватории без выходного пособия.

– За что его так жестоко? Ярой поклоннице надоело слушать кумира? Или Паша потребовал знаменитую скрипку, и ректорская дочь решила поискать себе пианиста?

Надя хихикнула и откусила кусочек ананаса.

– Саксофониста. Девушка снова замужем. С Белецким же все настолько банально, что даже противно. Все, как в анекдоте, только наоборот. Женушка вернулась с командировки раньше срока и…

Юля не верила собственным ушам. Как низко Пашка пал. Хотя, чему она удивляется? Ведь ее он тоже предал.

– С кем?

– Студенткой. Девочка тут же перевелась в другой вуз, а Белецкий получил от ворот поворот. Пришлось блудному сыну возвращаться домой.

Какое-то время Юля что-то жевала и думала, что ей еще повезло. Если бы она тогда не уехала…

– Надь, почему ты ничего об этом не говорила?

– А ты хотела знать? К тому же мне казалось, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Наверное, ты права.

– Она всегда права.

Рядом с Надей устроился симпатичный мужчина в очках. Выглядел он очень молодо и походил скорее на ученого, чем на бизнесмена.

– Марк! Почему так долго?

– Извини, лиска. Работа.

Муж нежно погладил жену по щеке, взял салфетку и вытер только ему заметные следы.

– Помада?

– Сок. – Марк взглянул на опустевшую тарелку. – Ананасы?

– Я так нервничала, что съела все, до единого. Даже Юле не оставила.

– Ничего. Уверен, мне кое-что тоже перепадет.

Юля с удовольствием и маленькой толикой зависти наблюдала за нежным и одновременно собственническим поцелуем, которым Марк одарил жену.

– Приличные супружеские пары целуются дома.

Рядом на стул плюхнулся Пашка. От него разило коньяком. Наверное, угостился парочкой рюмашек в баре. Видимо, теперь именно такое поведение для него в порядке вещей. Лучше бы он остался за стойкой и не портил вечер другим.

Чтобы не разговаривать с бывшим возлюбленным, Юля занялась фаршированной рыбой.

– Не нужно так откровенно завидовать, Белецкий.

– Я? Завидовать? Смешно. Да мы с Юлькой уже успели обменяться парочкой горяченьких обнимашек. Верно, дорогая?

Юля пожала плечами и продолжила поглощать еду. Она уже смирилась с мыслью, что сегодня поправится на несколько килограммов.

– А по девушке не скажешь, что она получила удовольствие, – вкрадчиво протянул Марк, и Юля посмотрела на него внимательнее.

Природная интеллигентность в этом мужчине сочеталась с острым умом и деловой хваткой. Он все больше ей нравился. А еще больше девушку радовало, что именно с таким человеком дружит ее Гарик.

Что это она? Откуда это «ее»?

– Это наше с ней дело, буржуй. Не встревай, понял?

– Я пока не начинал. Ты заметишь, когда это произойдет.

– Ты скорее умоешься холодцом, чем встанешь между нами! – взвизгнул Белецкий. Юля не удержалась и ткнула его в бок.

– Уймись. Если уж надрался, сиди тихо.

– А если я не желаю сидеть тихо? Ты мне не жена, чтобы…

Он не договорил. До его пьяного умишки вдруг дошло, что подобные высказывания ему совсем не на руку.

– И Слава Богу, что так, – тотчас согласилась Юля и снова уткнулась в тарелку.

Снова зазвучала музыка. До боли в сердце знакомые аккорды.

Подняв голову, девушка посмотрела в угол, отведенный музыкантам. Но и без этого она знала, кого увидит. Красивый, хрипловатый голос, который за прошедшие годы приобрел бархатистые нотки, исполнял ее самую любимую песню.

Ранее гомонивший зал замер, слушая простые, даже скупые, но проникавшие в самые глубины женского естества слова. И кажется не только ее. Краем уха Юля услышала, как кто-то зашептал:

– Обожаю эту песню!

– И я. Век бы слушала.

Юля дернула за рукав Белецкого.

– Ведь это наша песня. Ты подарил мне ее на день рождения. Разве нет? – Паша, насупившись, промолчал, и девушка наклонилась к подруге. – Откуда все ее знают – песню?

– Это же хит! Из первого альбома Гая, – прошептала подруга.

– Гая?! – потрясенно повторила Юля и с укором посмотрела на Белецкого. – Так ты ее украл?

– Позаимствовал. Подумаешь. От него не убудет. Я же не знал, что они станут знаменитыми – Гарик и песня.

Юля покачала головой. Последняя капля разочарования оказалась очень горькой. Вся их любовь оказалась ложью. И нет смысла говорить это Паше. Он не поймет.

Девушка повернула голову в сторону мужчины, который пел для нее. Она не сомневалась в этом, потому что Игорь не спускал с нее глаз. Только теперь она поняла истинный смысл непонятных ранее фраз.

«Вспомни о нас, сердце возьми.

Все о тебе мысли мои.

Рядом лишь будь. Жду я ответ.

Жить без тебя? Нет».

Стоило прозвучать этим словам, и зал взорвался аплодисментами. Но стоило Игорю поднять руку, и все умолкли.

– Эта песня написана для одной девушки. Самой прекрасной в мире. Раньше я не мог признаться ей в своих чувствах. Но прошло время и…

Все затаили дыхание, ожидая откровений. И вместе со всеми трепетала Юля. Она волновалась, но и ждала того, что может услышать.

Но неожиданно вмешался конферансье. Он прошептал Игорю пару слов и отобрал у него микрофон. Гарик улыбнулся и развел руками в ответ на гул разочарования. Однако Миша явно не замечал всеобщего недовольства.

– Поблагодарим Игоря Гая. Ну же, аплодисменты! – Оставшись довольным выполненной командой, конферансье продолжил: – Самое время вспомнить о романтике. – У Юли засосало под ложечкой, а у Нади глаза стали похожи на блюдца. Она принялась махать Мише руками, пытаясь привлечь внимание.

– Марк, сделай же что-нибудь!

– Лиска, извини, но… Они это переживут.

– А я?! Ведь это я его привела!

Юля начала складывать салфетку, собираясь укрыться в дамской комнате. Но не успела. Конферансье уже взял быка за рога. Он демонстрировал кадры из выпускного бала, и когда на весь экран засияли широченные улыбки белокурого паренька и курчавой девушки, заявил:

– Вот они, наша главная, самая красивая школьная пара. Как приятно видеть их сегодня вместе. Поприветствуем ребят! Вставайте, покажитесь нам! Дайте полюбоваться!

С откровенным торжеством, Паша взял Юлю под локоть и заставил подняться. Девушка решила не устраивать сцену и, сцепив зубы, стояла рядом с раскланивавшимся Белецким. Ей хотелось расцарапать его наглое лицо.

Отвлекшись на Игоря, который смотрел на них без всякого выражения, что очень напрягало и расстраивало, девушка пропустила момент, когда Паша заорал, перекрикивая ликующий зал:

– Конечно, мы вместе!

Она не успела отскочить, когда Белецкий схватил ее в цепкие объятия и впился в губы. Зал скандировал: «Тили-тили-тесто жених и невеста!»

К счастью, поцелуй длился недолго. Юля едва выдержала коктейль запахов от спиртного, исходящий от Белецкого.

Народ бесновался в восторге. Надя лежала в полуобмороке на руках у Марка. А Игорь исчез.

Юля посмотрела на часы. Скоро полночь – и Новый год.

Вместе с мамой они накрыли стол, зажгли свечи, вытащили шампанское из холодильника. Юля нарядилась в уютное синее платье и устроилась у телевизора вместе с родителями, чтобы не пропустить выступление президента.

Все, как всегда. Только в этом году она думает о другом мужчине.

Он так и не позвонил, а ведь она ждала. Возможно, после ее невольного участия в фарсе, устроенном Белецким, Игорь больше не считает ее самой прекрасной девушкой в мире? Что же, если он так быстро от нее отказался, то недостоин ее. Больше она не станет горевать о несбывшихся мечтах.

Юля вздохнула и решила, что завтра узнает его телефон у Нади.

Она вздрогнула от трели дверного звонка.

– Я открою! – воскликнула она и помчалась в прихожую. Задержалась у двери, пытаясь отдышаться. Да и сердце успокоить. Оно громыхало, как оркестр. Пальцы не слушались, пока Юля поворачивала ключ.

Она легко толкнула дверь, замерев в ожидании…

– Привет.

Игорь ввалился в крохотную прихожую, наполнив ее свежим морозным воздухом, приятным ароматом и радостью. Юля смотрела на него, и не могла наглядеться. А потом вспомнила, что так и не сказала ни слова.

– Ты долго шел.

Обаятельная мальчишеская улыбка заставила трепетать женское сердечко.

– Извини. Если бы я знал, что меня ждут, пришел бы раньше.

– Вам здесь всегда рады, молодой человек. – Юля обернулась к отцу, появившемуся в прихожей. – Игорь, если меня не подводит память. Когда-то Юленька часто о вас рассказывала.

Девушка смущенно покосилась на Гая. Она не помнила об этом, не обращала внимания на то, как много места в ее историях занимал именно Гарик.

– Рад, Максим Максимович. Очень. Вот, – он протянул принесенную коробку отцу Юли. – Здесь «Золотой орешек».

Максим Максимович улыбнулся и принял яркий подарок.

– Правильно начинаете, Гарик. Любимое лакомство здешних дам. Пойду, порадую мать. А то она измаялась от любопытства. А вы можете поговорить в Юлечкиной комнате. Или сначала встретим Новый год?

– Если вы не против, мы обсудим кое-что до полуночи.

– Как можно.

Закрыв за собой дверь, Юля прислонилась к ней спиной. Посмотрела в глаза Гарику. Он стоял близко-близко, почти касаясь ее.

– Я боялась, что ты не придешь, – прошептала Юля.

– Целый день собирался. Часа два просидел в машине у твоего дома. Хотел, чтобы ты не сомневалась.

– Больше не сомневаюсь. Почему ты не сказал мне раньше? Не признался.

– Не мог предать друга.

– А теперь?

– После того, что он с тобой сделал, Пашка перестал быть мне другом. Зато я получил шанс. – Игорь улыбнулся и пододвинулся еще ближе. – Так что я не такой уж бескорыстный. У меня есть тайные мотивы. И желания.

Сильные руки нежно обвили ее талию. Тело и душа наполнились теплом.

– Расскажи, чего хочет Игорь Гай.

– Эгоистичный музыкант и бизнесмен Игорь Гай хочет заполучить Юлю Кудрю во всех мыслимых и немыслимых отношениях. Боишься?

– Наоборот. Надеюсь на это.

– Правда?

Красивый мужской голов дрогнул, и за это Юля полюбила Игоря еще больше.

– Мне кажется, я влюбилась в тебя, Гай.

Игорь нежно отвел ее волосы от лица.

– Что я должен сделать, чтобы ты не сомневалась?

– Любить меня. Быть только моим.

– Я и так твой. А любовь… Ты единственная женщина, которую я любил, люблю и буду любить.

Игорь осыпал ее лицо легкими поцелуями.

– Значит, он таки существует.

– Кто?

– Дед Мороз. Только не смейся. Я написала ему письмо.

– И что же ты пожелала?

– Могу лишь сказать, что желание сбылось. Почти.

– Дай угадаю: если мы поженимся как можно скорее, это поможет?

Юля счастливо рассмеялась и чмокнула Гарика в подбородок.

– Хорошее начало.

– Тогда пошли.

Игорь отстранился так внезапно, что ослабевшая Юля едва не сползла на пол.

– Куда?

– Просить благословения, конечно. Я хочу доделать все затянувшиеся дела еще в этом году.

Они встретили Новый год, обменявшись обещаниями и получив добро родителей. Юля еще не до конца убедилась во внезапно свалившемся на нее счастье. Но каждый раз глядя на своего любимого Гая, девушка верила – сказки существуют.

«Спасибо, Дедушка Мороз!»

2016г.